в Мригастали многое поменялось за время моего пребывания у Щивнатха. уехали многие, по кому скучал. Дипендра дай, который десять лет ухаживал за коровами в ашраме, вернулся в свою деревню и открыл дело - производство благовоний из навоза. обещал вернуться, если бизнес не пойдет. Нараян Щива уехал к семье, его детям нужен отец. психопат Сафал в итоге всех достал, был избит, выгнан из ашрама и уехал к своей семье в Панаути, которая незамедлительно сдала его в рехаб, за неимением психбольниц. недавно получивший чира-дикшу Нилакантанатх тоже уехал в Панаути. аугхор пир, служивший в ашраме Панаути до этого, оказался замешан в каком-то скандале с избиением ребенка из местной гурукулы, поэтому его срочно заменили. в Катманду наступила зима в Мригастали пожухла вся трава, высохла вечная жидкая грязь, накрепко схватив притопленные в нее кирпичи Мригастали побледнел, как будто покрылся инеем. ушли яркие цвета, все вокруг пастельных тонов. все обезьяны из парка собрались у нас, у коровника. их сотни. на каждом углу, в каждом открытом помещении, в туалетах, они после заката десятками сбиваются в кучи и греются, мохнатые виноградные гроздья, обезьяний крысиный король. ночами я просыпаюсь каждые полчаса от жалобного мяуканья. мяукают не кошки, а замерзающие обезьяньи детеныши. я не могу спать, когда рядом плачут дети. не важно, человечьи, собачьи, кошачьи, обезьяньи... я ничем не могу им помочь. я просыпаюсь раньше всех в ашраме, и разведя огонь под котлом с коровьей кашей, обхожу территорию, собираю за хвосты трупы замерзших за ночь обезьян и складирую в кучу. я очень скучал по Катманду, урвав свободную минутку отправляюсь гулять по городу. Тамель мне не надоедает никогда. я засел в своей любимой кофейне на Четрапати, и любуюсь утренней суетой, толпами людей, мотоциклов, рикш мимо прошел озирающийся европеоид, знакомое, несколько лягушачье лицо. где-то я его встречал. провожаю его взглядом, пытаясь вспомнить где. -"sir, hashish?" - нарисовался тамельский барыга -"nei, pardaina" - отмахиваюсь -"sir, meth, LSD, heroin?" - не отстает - "young nepali girls? whatever you want!" -"malai eklai chhodideu, murka!" - грубо его обрываю, мол, отвали, придурок. зная, что это не поможет, дополнительно замахиваюсь на него чимтой. он нехотя отстает. этого барыгу я знаю четыре года, это был первый человек, заговоривший со мной в Непале. ну, после пограничника, конечно. все эти годы при каждой встрече повторяется этот диалог, но он не теряет надежды когда-нибудь что-нибудь мне все же продать. -"excuse me!" - оборачиваюсь. тип с лягушачьим лицом вернулся. стоит, смотрит на меня в упор. -"you want to talk about Jesus Christ?" я ошарашенно моргаю. это последнее, что я ждал услышать в Катманду. -"absolutely not" - отвечаю, придя в себя услышав мой акцент, лягушачий оживился -"о, ты из России? я тоже! Меня Юра зовут! Ну пока" - я не успел ничего ответить, лягушачий развернулся и исчез в проулке удачи тебе, Юра и я пойду
в Мригастали многое поменялось за время моего пребывания у Щивнатха. уехали многие, по кому скучал. Дипендра дай, который десять лет ухаживал за коровами в ашраме, вернулся в свою деревню и открыл дело - производство благовоний из навоза. обещал вернуться, если бизнес не пойдет. Нараян Щива уехал к семье, его детям нужен отец. психопат Сафал в итоге всех достал, был избит, выгнан из ашрама и уехал к своей семье в Панаути, которая незамедлительно сдала его в рехаб, за неимением психбольниц. недавно получивший чира-дикшу Нилакантанатх тоже уехал в Панаути. аугхор пир, служивший в ашраме Панаути до этого, оказался замешан в каком-то скандале с избиением ребенка из местной гурукулы, поэтому его срочно заменили. в Катманду наступила зима в Мригастали пожухла вся трава, высохла вечная жидкая грязь, накрепко схватив притопленные в нее кирпичи Мригастали побледнел, как будто покрылся инеем. ушли яркие цвета, все вокруг пастельных тонов. все обезьяны из парка собрались у нас, у коровника. их сотни. на каждом углу, в каждом открытом помещении, в туалетах, они после заката десятками сбиваются в кучи и греются, мохнатые виноградные гроздья, обезьяний крысиный король. ночами я просыпаюсь каждые полчаса от жалобного мяуканья. мяукают не кошки, а замерзающие обезьяньи детеныши. я не могу спать, когда рядом плачут дети. не важно, человечьи, собачьи, кошачьи, обезьяньи... я ничем не могу им помочь. я просыпаюсь раньше всех в ашраме, и разведя огонь под котлом с коровьей кашей, обхожу территорию, собираю за хвосты трупы замерзших за ночь обезьян и складирую в кучу. я очень скучал по Катманду, урвав свободную минутку отправляюсь гулять по городу. Тамель мне не надоедает никогда. я засел в своей любимой кофейне на Четрапати, и любуюсь утренней суетой, толпами людей, мотоциклов, рикш мимо прошел озирающийся европеоид, знакомое, несколько лягушачье лицо. где-то я его встречал. провожаю его взглядом, пытаясь вспомнить где. -"sir, hashish?" - нарисовался тамельский барыга -"nei, pardaina" - отмахиваюсь -"sir, meth, LSD, heroin?" - не отстает - "young nepali girls? whatever you want!" -"malai eklai chhodideu, murka!" - грубо его обрываю, мол, отвали, придурок. зная, что это не поможет, дополнительно замахиваюсь на него чимтой. он нехотя отстает. этого барыгу я знаю четыре года, это был первый человек, заговоривший со мной в Непале. ну, после пограничника, конечно. все эти годы при каждой встрече повторяется этот диалог, но он не теряет надежды когда-нибудь что-нибудь мне все же продать. -"excuse me!" - оборачиваюсь. тип с лягушачьим лицом вернулся. стоит, смотрит на меня в упор. -"you want to talk about Jesus Christ?" я ошарашенно моргаю. это последнее, что я ждал услышать в Катманду. -"absolutely not" - отвечаю, придя в себя услышав мой акцент, лягушачий оживился -"о, ты из России? я тоже! Меня Юра зовут! Ну пока" - я не успел ничего ответить, лягушачий развернулся и исчез в проулке удачи тебе, Юра и я пойду
BY Хроники Мригастали
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych.
from jp
