Замоталась, забегалась, но все-таки прочитала — мне прислали «Мятежного ангела» Эмира Кустурицы.
Эмир Кустурица в своей книге создает удивительный, почти мифический портрет человека, который становится ее сердцем. Это вовсе не автобиография, хотя на первый взгляд может показаться иначе. Главный герой здесь — не сам Кустурица, а его близкий друг и, как кажется, духовный наставник — знаменитый писатель и сценарист Петер Хандке. Точнее, Петр Апостол Спелеолог, как называет его автор, превращая биографическую фигуру в архетип. Кстати, «Три эссе» Хандке мы будем разбирать на одной из мастерских в декабре, посвященных эссе — приходите.
Для Кустурицы Хандке — больше, чем просто друг. Идеал творца, человека, способного идти своим путем, игнорируя капризы времени и сиюминутные моды. Его образ становится не только воспоминанием, но и философским символом — творца, который берет на себя все ужасы мира, словно ангел, готовый обнять и небо, и землю.
«Мятежный ангел» переносит читателя через временные и географические границы — из Сараева детства автора в разрушенную войной страну, а затем в Стокгольм, где Хандке получает Нобелевскую премию. Однако в этом путешествии нет простого линейного движения. Вместо этого — поток размышлений, эмоциональных всплесков и философских вопросов, которые сталкиваются с реальностью. И этот образ на обложке, лишенный лица, говорит больше, чем могут слова. Это не просто портрет Хандке, это символ пути творца — мятежного и непокорного, который одновременно стремится к свободе и принимает на себя бремя мира.
Замоталась, забегалась, но все-таки прочитала — мне прислали «Мятежного ангела» Эмира Кустурицы.
Эмир Кустурица в своей книге создает удивительный, почти мифический портрет человека, который становится ее сердцем. Это вовсе не автобиография, хотя на первый взгляд может показаться иначе. Главный герой здесь — не сам Кустурица, а его близкий друг и, как кажется, духовный наставник — знаменитый писатель и сценарист Петер Хандке. Точнее, Петр Апостол Спелеолог, как называет его автор, превращая биографическую фигуру в архетип. Кстати, «Три эссе» Хандке мы будем разбирать на одной из мастерских в декабре, посвященных эссе — приходите.
Для Кустурицы Хандке — больше, чем просто друг. Идеал творца, человека, способного идти своим путем, игнорируя капризы времени и сиюминутные моды. Его образ становится не только воспоминанием, но и философским символом — творца, который берет на себя все ужасы мира, словно ангел, готовый обнять и небо, и землю.
«Мятежный ангел» переносит читателя через временные и географические границы — из Сараева детства автора в разрушенную войной страну, а затем в Стокгольм, где Хандке получает Нобелевскую премию. Однако в этом путешествии нет простого линейного движения. Вместо этого — поток размышлений, эмоциональных всплесков и философских вопросов, которые сталкиваются с реальностью. И этот образ на обложке, лишенный лица, говорит больше, чем могут слова. Это не просто портрет Хандке, это символ пути творца — мятежного и непокорного, который одновременно стремится к свободе и принимает на себя бремя мира.
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from jp
