Сначала спросила в этих ваших запрещённых соцсетях, теперь спрошу и тут.
Сразу отмечу важное: решение я уже приняла (ещё до того, как устроила опрос), ведомость закрыла, поэтому всё, что вы нажмёте и скажете, не повлияет на судьбу некоего моего студента.
А студент сделал вот что: на письменном зачёте во всём своём ответе (четыре листа, а если исключить объем самой задачи – то три) обвиняемого именовал не иначе как "злодеем".
Уровень студента – магистратура, то есть уже буквально завтра он станет профессионалом, готовым работать практически где и кем угодно в юридическом мире.
Дисциплина, которую надо зачесть или не зачесть – "Деятельность адвоката в уголовном судопроизводстве". Задачу для зачёта я ставила в защитительном ключе, и решил её этот студент в целом правильно (многие другие, вполне верно применяя терминологию УПК, всё же давали такие решения, что я весь вечер кричала чаечкой в экран ноутбука).
Вот что бы вы сделали в таком случае на моём преподавательском месте? Поставили бы "незачёт", пока в голове студента не уложится адвокатская этика напополам с презумпцией невиновности? Или – чёрт бы с ним, с наименованием подзащитного – если способы вытащить его из-под стражи определены верно, то и зачёт поставили бы без зазрения совести?
По этому поводу опрос, который ни на что не влияет (а нам и не привыкать).
Сначала спросила в этих ваших запрещённых соцсетях, теперь спрошу и тут.
Сразу отмечу важное: решение я уже приняла (ещё до того, как устроила опрос), ведомость закрыла, поэтому всё, что вы нажмёте и скажете, не повлияет на судьбу некоего моего студента.
А студент сделал вот что: на письменном зачёте во всём своём ответе (четыре листа, а если исключить объем самой задачи – то три) обвиняемого именовал не иначе как "злодеем".
Уровень студента – магистратура, то есть уже буквально завтра он станет профессионалом, готовым работать практически где и кем угодно в юридическом мире.
Дисциплина, которую надо зачесть или не зачесть – "Деятельность адвоката в уголовном судопроизводстве". Задачу для зачёта я ставила в защитительном ключе, и решил её этот студент в целом правильно (многие другие, вполне верно применяя терминологию УПК, всё же давали такие решения, что я весь вечер кричала чаечкой в экран ноутбука).
Вот что бы вы сделали в таком случае на моём преподавательском месте? Поставили бы "незачёт", пока в голове студента не уложится адвокатская этика напополам с презумпцией невиновности? Или – чёрт бы с ним, с наименованием подзащитного – если способы вытащить его из-под стражи определены верно, то и зачёт поставили бы без зазрения совести?
По этому поводу опрос, который ни на что не влияет (а нам и не привыкать).
BY Objection, your honor!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Meanwhile, a completely redesigned attachment menu appears when sending multiple photos or vides. Users can tap "X selected" (X being the number of items) at the top of the panel to preview how the album will look in the chat when it's sent, as well as rearrange or remove selected media. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from jp
