Сначала я подумала, что мне прислали бракованный экземпляр. Полистала страницы и увидела тёмные пятна и танцующий шрифт: то курсив, то жирный, то бисерный, то на всю страницу.
Оказалось, с книгой всё в порядке. Эти языковые аномалии — задумка автора. Где-то это объясняется особенностью героя — школьника с умственной отсталостью. Где-то так цитировались тексты сообщений из мессенджеров и форумов. Где-то так подсказывали, как разнится прямая речь с мыслями в этот момент у героини — дефектолога в коррекционной школе.
Сама история такова: обеспеченные родители тяготятся своего особенного ребёнка. Хотят уехать за границу со здоровыми старшими детьми, а Диму оставить в России. Дефектолог привязалась к парню и хочет ему помочь. Пока она предпринимает эти попытки, отношения в её собственной семье рушатся.
Когда-то я ушла из школы, в том числе и потому, что побоялась схожего сценария. Вопрос, который занимает меня после прочтения, такой: реально ли спасать, не калеча при этом свою жизнь? Или такова цена спасательства? Чем утешится, когда понимаешь своё бессилие, но мимо пройти всё равно тяжело?
Название и обложка нравятся: органично. Эти буквы отзеркаленные так точно про детство и инаковость.
Сначала я подумала, что мне прислали бракованный экземпляр. Полистала страницы и увидела тёмные пятна и танцующий шрифт: то курсив, то жирный, то бисерный, то на всю страницу.
Оказалось, с книгой всё в порядке. Эти языковые аномалии — задумка автора. Где-то это объясняется особенностью героя — школьника с умственной отсталостью. Где-то так цитировались тексты сообщений из мессенджеров и форумов. Где-то так подсказывали, как разнится прямая речь с мыслями в этот момент у героини — дефектолога в коррекционной школе.
Сама история такова: обеспеченные родители тяготятся своего особенного ребёнка. Хотят уехать за границу со здоровыми старшими детьми, а Диму оставить в России. Дефектолог привязалась к парню и хочет ему помочь. Пока она предпринимает эти попытки, отношения в её собственной семье рушатся.
Когда-то я ушла из школы, в том числе и потому, что побоялась схожего сценария. Вопрос, который занимает меня после прочтения, такой: реально ли спасать, не калеча при этом свою жизнь? Или такова цена спасательства? Чем утешится, когда понимаешь своё бессилие, но мимо пройти всё равно тяжело?
Название и обложка нравятся: органично. Эти буквы отзеркаленные так точно про детство и инаковость.
"The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from jp
