pavle

​​«Гив ми либерти» и невозможность возвращения

(Им)Эмиграция, особенно вынужденная, будучи сама по себе трагедией, включает в себя большое количество маленьких трагедий; однако то, что делает покидание собственного дома особенно мрачным – это восприимчивость к ложным обещаниям о возможности возвращения. Будто возникнет на горизонте (как правило) ближнего будущего ситуация, которая позволит вернуться и жить так, как было раньше – со своими незначительными условностями и допущениями.

Едва ли не каждый уезжающий из своей страны человек, переходя КПП на границе, оказывается не только в другой стране, но и в мизерном промежутке между двумя жирными ляхами внезапно обнаружившего себя марафонцем сумоиста под названием жи з нь. Яростное и скрежетащее трение (марафонец-сумоист выбрал для бега вельветовые штаны) бедер перегревает реальность таким образом, что привычная темпоральность распадается, а вместо нее возникает протертая дыра, высасывающая, а после сплевывающая новую неприглядную реальность бесконечной неприкаянности.

И находясь в этом промежутке куется иллюзия возможности «возвращения».

Однако, «возвращение» как таковое невозможно, в первую очередь, по причинам экзистенциальным – образовавшийся разрыв не получится залатать банальным приездом домой и упоительным наблюдением за родненькими голубями, уныло клюющими брусчатку на РОДНОЙ земле. Разлом, вбирающий в себя временные, идеологические, политические, личностные и прочие противоречия, способен исчезнуть только в случае отказа от целого вороха иллюзий, формировавших до-миграционную идентичность и принятие некоторых новых. Миграция разваливает идентичность, оставляя на месте, где она была – пустоту с грубыми краями. Чтобы выбраться из нее нужно пересобирать себя, долго, кропотливо, местами мучительно. Не все это могут и не все осознают необходимость этого.

«Гив ми либерти» Михановского, который на фоне новой волны масштабного уезда из России обрел новые смысловые очертания – как раз про тех, кто в этом «промежутке» застрял, а выбраться не смог. Такое шершавое кино про мечтания и стремления, что уже в зародыше явили собственную неспособность принести ничего конвенционально хорошего. Нашедшее в блядских обстоятельствах что-то светлое и смешное.

В целом, фильм Михановского, даже безотносительно сюжета и прочих других подробностей, олицетворяет собой усредненную иммигрантскую жизнь – сбивчивый, дешевый, суетливый и противоречиво драматично-смешной. Его снимали в сжатые сроки, приходилось экономить едва ли не на всем, а большинство действующих лиц, либо являлись непрофессиональными актерами, либо представителями той актерской категории, существующей для того, чтобы смотреть и задаваться вопросом «а почему же не получилось?». По сути своей, «Гив ми либерти» – это фильм-неудачник про неудачников, который в этом всеобъемлющем поражении нашел свою красоту и мрачную харизму бесперспективной толкучки в кювете жизни.

И если до 2022 года он казался, скорее, рефлексией о разобранном и запутавшемся поколении, загасившемся под сводами ободранных арок нелепых представлений «о лучшей жизни», то теперь он выглядит вновь актуальной историей о людях – красивых, смешных, грустных, злых, глупых, умных и непременно потерянных.

www.group-telegram.com/jp/pavleblog.com/628

3.1K viewsDec 12, 2023 at 15:17

​​«Гив ми либерти» и невозможность возвращения

(Им)Эмиграция, особенно вынужденная, будучи сама по себе трагедией, включает в себя большое количество маленьких трагедий; однако то, что делает покидание собственного дома особенно мрачным – это восприимчивость к ложным обещаниям о возможности возвращения. Будто возникнет на горизонте (как правило) ближнего будущего ситуация, которая позволит вернуться и жить так, как было раньше – со своими незначительными условностями и допущениями.

Едва ли не каждый уезжающий из своей страны человек, переходя КПП на границе, оказывается не только в другой стране, но и в мизерном промежутке между двумя жирными ляхами внезапно обнаружившего себя марафонцем сумоиста под названием жи з нь. Яростное и скрежетащее трение (марафонец-сумоист выбрал для бега вельветовые штаны) бедер перегревает реальность таким образом, что привычная темпоральность распадается, а вместо нее возникает протертая дыра, высасывающая, а после сплевывающая новую неприглядную реальность бесконечной неприкаянности.

И находясь в этом промежутке куется иллюзия возможности «возвращения».

Однако, «возвращение» как таковое невозможно, в первую очередь, по причинам экзистенциальным – образовавшийся разрыв не получится залатать банальным приездом домой и упоительным наблюдением за родненькими голубями, уныло клюющими брусчатку на РОДНОЙ земле. Разлом, вбирающий в себя временные, идеологические, политические, личностные и прочие противоречия, способен исчезнуть только в случае отказа от целого вороха иллюзий, формировавших до-миграционную идентичность и принятие некоторых новых. Миграция разваливает идентичность, оставляя на месте, где она была – пустоту с грубыми краями. Чтобы выбраться из нее нужно пересобирать себя, долго, кропотливо, местами мучительно. Не все это могут и не все осознают необходимость этого.

«Гив ми либерти» Михановского, который на фоне новой волны масштабного уезда из России обрел новые смысловые очертания – как раз про тех, кто в этом «промежутке» застрял, а выбраться не смог. Такое шершавое кино про мечтания и стремления, что уже в зародыше явили собственную неспособность принести ничего конвенционально хорошего. Нашедшее в блядских обстоятельствах что-то светлое и смешное.

В целом, фильм Михановского, даже безотносительно сюжета и прочих других подробностей, олицетворяет собой усредненную иммигрантскую жизнь – сбивчивый, дешевый, суетливый и противоречиво драматично-смешной. Его снимали в сжатые сроки, приходилось экономить едва ли не на всем, а большинство действующих лиц, либо являлись непрофессиональными актерами, либо представителями той актерской категории, существующей для того, чтобы смотреть и задаваться вопросом «а почему же не получилось?». По сути своей, «Гив ми либерти» – это фильм-неудачник про неудачников, который в этом всеобъемлющем поражении нашел свою красоту и мрачную харизму бесперспективной толкучки в кювете жизни.

И если до 2022 года он казался, скорее, рефлексией о разобранном и запутавшемся поколении, загасившемся под сводами ободранных арок нелепых представлений «о лучшей жизни», то теперь он выглядит вновь актуальной историей о людях – красивых, смешных, грустных, злых, глупых, умных и непременно потерянных.

BY pavle