Алексей Павлов

Когда Дэвид Чалмерс и Энди Кларк выдвинули гипотезу расширенного сознания, на них сразу посыпались упрёки в том русле, что некорректно рассматривать используемые человеком компьютер или записную книжку в качестве полноценных частей его когнитивной системы.

В своей критике «расширенного сознания» Фрэнк Адамс и Кен Айзава пошли дальше и заявили, что мы нуждаемся в ясно сформулированном признаке когнитивности, чтобы очертить предмет когнитивных наук и обезопасить себя от подобных сумасбродных концепций.

Марко Факчин выделяет ещё два мотива искать признак когнитивности: методологическая раздробленность когнитивных наук и отсутствие единой научной традиции; необходимость экономии интеллектуальных и неинтеллектуальных ресурсов (грубо говоря, чтобы не тратить попусту сил, наводя мосты, например, между когнитивной психологией и биологией растений, если предмет последней не касается когнитивистики).

Многие прислушались к призыву Адамса и Айзавы, и в какой-то момент поиск признака когнитивности был объявлен чуть ли не главной философской проблемой когнитивных наук.
 
В известной мере эта проблема похожа на проблему «сознание–тело». Первая имеет своим предметом познание: в частности, те условия, при наличии которых некоторая система (или совокупность процессов) может быть названа когнитивной. Вторая – отношения мозга и всего того, что принято называть феноменальным: наших ощущений, мыслей и т.п.

Между тем, вряд ли кто-то будет говорить, что без ясного объяснения того, что такое сознание, науки, изучающие нейронные корреляты сознания, обречены на провал. Другими словами, чёткого объяснения сознания нет до сих пор, но на результативности нейронаук это никак не сказывается.

Надо ли волноваться когнитивным учёным? Возможно, правилен как раз нынешний курс: изучать когнитивные процессы, исходя из «парадигматических» проявлений когнитивности, пока предмет исследования постепенно не прояснится сам собой.
 
#мысли
#когнитивные_науки
#философия_сознания
#признак_когнитивности

www.group-telegram.com/jp/pavlov_channel.com/335

1.4K viewsMay 4 at 12:00

Когда Дэвид Чалмерс и Энди Кларк выдвинули гипотезу расширенного сознания, на них сразу посыпались упрёки в том русле, что некорректно рассматривать используемые человеком компьютер или записную книжку в качестве полноценных частей его когнитивной системы.

В своей критике «расширенного сознания» Фрэнк Адамс и Кен Айзава пошли дальше и заявили, что мы нуждаемся в ясно сформулированном признаке когнитивности, чтобы очертить предмет когнитивных наук и обезопасить себя от подобных сумасбродных концепций.

Марко Факчин выделяет ещё два мотива искать признак когнитивности: методологическая раздробленность когнитивных наук и отсутствие единой научной традиции; необходимость экономии интеллектуальных и неинтеллектуальных ресурсов (грубо говоря, чтобы не тратить попусту сил, наводя мосты, например, между когнитивной психологией и биологией растений, если предмет последней не касается когнитивистики).

Многие прислушались к призыву Адамса и Айзавы, и в какой-то момент поиск признака когнитивности был объявлен чуть ли не главной философской проблемой когнитивных наук.
 
В известной мере эта проблема похожа на проблему «сознание–тело». Первая имеет своим предметом познание: в частности, те условия, при наличии которых некоторая система (или совокупность процессов) может быть названа когнитивной. Вторая – отношения мозга и всего того, что принято называть феноменальным: наших ощущений, мыслей и т.п.

Между тем, вряд ли кто-то будет говорить, что без ясного объяснения того, что такое сознание, науки, изучающие нейронные корреляты сознания, обречены на провал. Другими словами, чёткого объяснения сознания нет до сих пор, но на результативности нейронаук это никак не сказывается.

Надо ли волноваться когнитивным учёным? Возможно, правилен как раз нынешний курс: изучать когнитивные процессы, исходя из «парадигматических» проявлений когнитивности, пока предмет исследования постепенно не прояснится сам собой.
 
#мысли
#когнитивные_науки
#философия_сознания
#признак_когнитивности

BY Алексей Павлов