Мне кажется, что в Петербурге матерятся все. Даже собаки смотрят на тебя с трехэтажным подтекстом. Как будто хозяева включают им перед выгулом группу Ленинград 😆
Иду я, значит, по нашему двору. Собаки и собачники на газонах по правую руку. А слева по дороге мимо меня стрелой несётся пацан, на вид восьмилетка. Радостно сжимает в обеих руках по мороженому.
— Сто-о-ой! – бежит за ним девочка по-младше. — Сто-о-ой! — она путается в розовых юбках своего огромного праздничного платья, сильно отстаёт из-за туфелек на каблучках.
Смекаю, что мальчишка отобрал её мороженое, потому на бегу торопливо кусает то один, то другой стаканчик.
Девочка, устав от погони, переходит на шаг. Поравнявшись со мной принцесса выдыхает:
— Пиз-дюк!
Пока я подбирала свою стукнувшую об асфальт челюсть, розовое облачко нервно процокало мимо меня каблучками. По нахмуренным бровям стало ясно-понятно, прожорливого обидчика всё же намерены догнать. Догнать и покарать. Ибо не фиг похищать мороженки у принцесс!
Мне кажется, что в Петербурге матерятся все. Даже собаки смотрят на тебя с трехэтажным подтекстом. Как будто хозяева включают им перед выгулом группу Ленинград 😆
Иду я, значит, по нашему двору. Собаки и собачники на газонах по правую руку. А слева по дороге мимо меня стрелой несётся пацан, на вид восьмилетка. Радостно сжимает в обеих руках по мороженому.
— Сто-о-ой! – бежит за ним девочка по-младше. — Сто-о-ой! — она путается в розовых юбках своего огромного праздничного платья, сильно отстаёт из-за туфелек на каблучках.
Смекаю, что мальчишка отобрал её мороженое, потому на бегу торопливо кусает то один, то другой стаканчик.
Девочка, устав от погони, переходит на шаг. Поравнявшись со мной принцесса выдыхает:
— Пиз-дюк!
Пока я подбирала свою стукнувшую об асфальт челюсть, розовое облачко нервно процокало мимо меня каблучками. По нахмуренным бровям стало ясно-понятно, прожорливого обидчика всё же намерены догнать. Догнать и покарать. Ибо не фиг похищать мороженки у принцесс!
BY Меня петроградит
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today."
from jp
