Артём Беседин описал свою позицию по поводу иллюзионизма с послевкусием элиминативизма. Рекомендую почитать, очень хорошо и ясно изложено и очень наглядно показывает какими дорожками люди приходят к иллюзионизму. Я туда не пойду, но вас, если что, осуждать не буду. Тем более, что с некоторых позиций то, что говорит Артём, звучит вполне разумно. Но только с четко определенных позиций, которые я, например, не принимаю.
Больше всего меня, конечно, заинтересовали два следующих тезиса: 1. Феноменальное сознание, как и Андрея Болконского, не существует. А Андрей Губин существует. 2. Вряд ли можно построить онтологию при помощи мемов и стихов.
Второе я воспринимаю как вызов. Не то, чтобы я пытался это сделать раньше, но теперь захотелось и как будто бы я даже должен. Правда для этого мне придётся далеко уйти в континентальную традицию, так что оставлю это на пенсию. По поводу первого - это очень любопытно звучит. Возможно все квалиа реалисты на самом деле персонажи книги, которую читает Артём? Вообще у меня, как у сторонника приоритетного монизма, нет проблемы минимизации онтологии. Я её уже минимизировал дальше некуда - для приоритетных монистов существует одна штука - это Космос, а всё остальное - его части. И я не вижу проблем, чтобы выстраивать иерархию в отношении того, что существует и как именно эти части существуют. Более того, я даже настаиваю, что это более естественный взгляд на вещи, чем всё считать "от элементарных частиц". Главное здесь вот что: если уж мы собрались признавать существование Андрея Губина, то и Андрей Болконский, в некотором смысле, существует.
Артём Беседин описал свою позицию по поводу иллюзионизма с послевкусием элиминативизма. Рекомендую почитать, очень хорошо и ясно изложено и очень наглядно показывает какими дорожками люди приходят к иллюзионизму. Я туда не пойду, но вас, если что, осуждать не буду. Тем более, что с некоторых позиций то, что говорит Артём, звучит вполне разумно. Но только с четко определенных позиций, которые я, например, не принимаю.
Больше всего меня, конечно, заинтересовали два следующих тезиса: 1. Феноменальное сознание, как и Андрея Болконского, не существует. А Андрей Губин существует. 2. Вряд ли можно построить онтологию при помощи мемов и стихов.
Второе я воспринимаю как вызов. Не то, чтобы я пытался это сделать раньше, но теперь захотелось и как будто бы я даже должен. Правда для этого мне придётся далеко уйти в континентальную традицию, так что оставлю это на пенсию. По поводу первого - это очень любопытно звучит. Возможно все квалиа реалисты на самом деле персонажи книги, которую читает Артём? Вообще у меня, как у сторонника приоритетного монизма, нет проблемы минимизации онтологии. Я её уже минимизировал дальше некуда - для приоритетных монистов существует одна штука - это Космос, а всё остальное - его части. И я не вижу проблем, чтобы выстраивать иерархию в отношении того, что существует и как именно эти части существуют. Более того, я даже настаиваю, что это более естественный взгляд на вещи, чем всё считать "от элементарных частиц". Главное здесь вот что: если уж мы собрались признавать существование Андрея Губина, то и Андрей Болконский, в некотором смысле, существует.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from jp
