Telegram Group & Telegram Channel
​​Евгений Чижов «Перевод с подстрочника»
(издательство @shubinabooks)

Если Надя говорит, что книга огонь, значит, книга действительно огонь)

Старый друг Олега Печигина предлагает ему необычную работу: перевести на русский язык стихи президента Коштырбастана – живой легенды, Народного Вожатого и великого пророка в своём отечестве. Для этого Олегу нужно отправиться в страну, которой нет на карте, но которая существует в художественной реальности книги.

Ещё в поезде, правда, звенит предупреждающий звонок: один из попутчиков героя делится с ним, что по телевизору показывают лишь пропаганду о том, как прекрасно живётся народу, а на деле в стране есть весь обычный набор тоталитаризма: отсутствие свободы слова, ярая борьба с оппозицией, кумовство и восхваление президента, больше похожее на культ его личности. Но мало ли что говорит случайный попутчик? Враг, как известно, тоже не дремлет, и его слова вполне могут быть происками тех, кто стремится подорвать страну изнутри. Да и самого Олега после прибытия окружают едой и женщинами, вниманием и заботой, почетом и уважением: ещё бы, ведь ему предстоит перевести вирши самого (!) Народного Вожатого!

Автор вводит своего героя в незнакомые ему обстоятельства – и этот прием последовательно открывает нам прекрасный и ужасный Коштырбастан. Олег Пичигин – своего рода попаданец, и с присущей всем попаданцам наивностью с примесью глупости, он упорно лезет туда, куда лезть не стоит никому– и уж точно не иностранцу, который не может отличить вежливость от угрозы, а восточное гостеприимство принимает за дружеское расположение.

Чем дальше в Коштырбастан, тем сильнее ощущается что-то неуловимо странное, словно не из этого мира, а из мира «Тысячи и одной ночи»: пока едва заметное, будто зацепка на художественном полотне. Но постепенно крен реальности становится все сильнее, и сквозь разлом в ней все четче проступают очертания чего-то – нет, не фантастического, но жуткого, – кошмара, от которого никак не получается пробудиться.

Народный вожатый – человек-гипербола. Вот уже несколько лет его почти никто не видел, он живая легенда, и, как пристало любой легенде, за его образом следует шлейф полумистических историй на грани тех, что существуют в любой религии. Его стихи, «...многие из которых возникают из снов и видений, а затем становятся реальностью для тысяч коштыров», – не молитвы, но их любит и знает каждый коштыр. Что это – мистификация, культ личности или просто результат всеобщей народной любви к тому, кто привёл страну к процветанию? Поговаривают, правда, что не привёл, но это, как мы помним, наверняка происки врагов.

Одной из центральных тем романа стала поэзия. Олег – неудачливый поэт. В прошлом у него даже вышел сборник стихов, но кажется, будто для настоящего успеха ему чего-то не хватает: то ли удачи, то ли божьей искры, которая есть у его студенческого друга. Загадкой для главного героя становится и способность Народного Вожатого писать хорошие стихи, хотя мысли его полны забот об отечестве. И чем ближе Олег к подходит к разгадке тайны личности президента, тем чаще звучит уже другой вопрос: может ли хорошие стихи писать не самый хороший человек?

Великолепная книга.



group-telegram.com/read_teach_crossstitch/250
Create:
Last Update:

​​Евгений Чижов «Перевод с подстрочника»
(издательство @shubinabooks)

Если Надя говорит, что книга огонь, значит, книга действительно огонь)

Старый друг Олега Печигина предлагает ему необычную работу: перевести на русский язык стихи президента Коштырбастана – живой легенды, Народного Вожатого и великого пророка в своём отечестве. Для этого Олегу нужно отправиться в страну, которой нет на карте, но которая существует в художественной реальности книги.

Ещё в поезде, правда, звенит предупреждающий звонок: один из попутчиков героя делится с ним, что по телевизору показывают лишь пропаганду о том, как прекрасно живётся народу, а на деле в стране есть весь обычный набор тоталитаризма: отсутствие свободы слова, ярая борьба с оппозицией, кумовство и восхваление президента, больше похожее на культ его личности. Но мало ли что говорит случайный попутчик? Враг, как известно, тоже не дремлет, и его слова вполне могут быть происками тех, кто стремится подорвать страну изнутри. Да и самого Олега после прибытия окружают едой и женщинами, вниманием и заботой, почетом и уважением: ещё бы, ведь ему предстоит перевести вирши самого (!) Народного Вожатого!

Автор вводит своего героя в незнакомые ему обстоятельства – и этот прием последовательно открывает нам прекрасный и ужасный Коштырбастан. Олег Пичигин – своего рода попаданец, и с присущей всем попаданцам наивностью с примесью глупости, он упорно лезет туда, куда лезть не стоит никому– и уж точно не иностранцу, который не может отличить вежливость от угрозы, а восточное гостеприимство принимает за дружеское расположение.

Чем дальше в Коштырбастан, тем сильнее ощущается что-то неуловимо странное, словно не из этого мира, а из мира «Тысячи и одной ночи»: пока едва заметное, будто зацепка на художественном полотне. Но постепенно крен реальности становится все сильнее, и сквозь разлом в ней все четче проступают очертания чего-то – нет, не фантастического, но жуткого, – кошмара, от которого никак не получается пробудиться.

Народный вожатый – человек-гипербола. Вот уже несколько лет его почти никто не видел, он живая легенда, и, как пристало любой легенде, за его образом следует шлейф полумистических историй на грани тех, что существуют в любой религии. Его стихи, «...многие из которых возникают из снов и видений, а затем становятся реальностью для тысяч коштыров», – не молитвы, но их любит и знает каждый коштыр. Что это – мистификация, культ личности или просто результат всеобщей народной любви к тому, кто привёл страну к процветанию? Поговаривают, правда, что не привёл, но это, как мы помним, наверняка происки врагов.

Одной из центральных тем романа стала поэзия. Олег – неудачливый поэт. В прошлом у него даже вышел сборник стихов, но кажется, будто для настоящего успеха ему чего-то не хватает: то ли удачи, то ли божьей искры, которая есть у его студенческого друга. Загадкой для главного героя становится и способность Народного Вожатого писать хорошие стихи, хотя мысли его полны забот об отечестве. И чем ближе Олег к подходит к разгадке тайны личности президента, тем чаще звучит уже другой вопрос: может ли хорошие стихи писать не самый хороший человек?

Великолепная книга.

BY Read_teach_crossstitch




Share with your friend now:
group-telegram.com/read_teach_crossstitch/250

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. I want a secure messaging app, should I use Telegram? Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from jp


Telegram Read_teach_crossstitch
FROM American