Notice: file_put_contents(): Write of 8040 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50

Warning: file_put_contents(): Only 8192 of 16232 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Алексей Рогозин ✈️🚀🏗️ | Telegram Webview: rogozin_alexey/2248 -
Telegram Group & Telegram Channel
Алексей Рогозин прогнозирует распространение роевых систем как главной технологии в области беспилотников в 2025 году.

Я уже не раз отмечал проблему преобладания противника не только в количестве дронов, но и в численности операторов, что позволяет устраивать карусели бомберов со сбросами и сосредоточенно атаковать технику и пехоту дронами-камикадзе.

В целом, на земле отмечается неравномерность дронного воздействия противника:

"В разные периоды на разных участках фронта плотность применения дронов противником может значимо изменяться. Это может быть связано с сосредоточением усилий на каком-то участке фронта, с накоплением для дальнейшего массированного применения или проблемами со снабжением".

Однако при этом сосредоточение усилий формирований ударных БПЛА и массированное их применение регулярно имеет место. В частности, ещё в мае товарищ Вольт приводил нормы расхода ФПВ-дронов у противника при отражении атак из расчёта 3-4 камикадзе на одного нашего бойца штурмовой группы и 6-10 на танк или ББМ. Аналогичным образом противник может также позволить себе отрабатывать и по нашим автомашинам снабжения и эвакуации в ближних тылах.

На этом фоне, напоминаю, Мадяр недавно объявил о преобразовании своего полка в бригаду ударных беспилотных авиационных систем с трёхкратным увеличением численности личного состава. При этом противник всячески стремится развивать и наращивать непосредственно дронный компонент как таковой, количественно и качественно.

Противник тоже прекрасно владеет сомнительным искусством игры в пушечное мясо, однако по мере прогрессирующего проседания своих человеческих ресурсов старается делать всё бóльший упор на относительно недорогих и массовых средствах высокоточного поражения в виде дронов.

Причём противник имеет существенное преимущество как в части общей организации процесса, так и в плане высокой заинтересованности внешних бенефициаров в возможностях текущего театра военных действий как испытательного полигона.

Что характерно, сейчас с земли поступают сигналы о том, что противник уже мог перейти к практическим испытаниям роев дронов, то есть к управлению 6-12 дронами одним оператором.

Вполне возможно, что это пока ещё может быть смелым допущением, которое вызвано как раз сосредоточением беспилотных сил противника и массированным применением ударных дронов на каких-то конкретных участках фронта. Однако в любом случае тренд военно-технической мысли на разработку и внедрение боевых роевых систем представляется вполне логичным и рабочим.

При успешной реализации данного тренда можно ожидать очередных радикальных изменений в облике войны, и здесь я склонен разделить скептическую оценку Алексея Живова в отношении наших ближайших перспектив:

"Успеем ли мы за этими переменами? Зная нашу внутреннюю динамику, качество кооперации, доступность денег и скорость реагирования военной бюрократии, считаю, что не успеем. Без шансов".

К данной оценке добавлю ещё один важный момент. Сама практика организации наших наступательных действий всячески намекает на то, что ставка в боевой работе всё также делается в первую очередь на человеческий ресурс и средства поражения крупных калибров, а беспилотные технологии медленно и печально плетутся в хвосте. При том, что наш человеческий ресурс точно так же неуклонно проседает, никакой явно и чётко выраженной тенденции к его сбережению за счёт робототехники не наблюдается.

Что будет, если противник окажется в состоянии мультиплицировать эффект увеличения численности операторов и количества дронов внедрением роевых технологий? Когда в условиях чувствительного проседания непосредственно пехотной компоненты операторы в меньшем количестве смогут надёжно перекрывать более широкие участки, а их общая бóльшая численность позволит обеспечить как более-менее равномерное прикрытие всей линии фронта, так и наличие мобильных резервов, достаточных для оперативного затыкания всех образующихся дыр, прогрызаемых нашей многострадальной пехотой?

Будет весело и страшно,
Будет больно и смешно...



group-telegram.com/rogozin_alexey/2248
Create:
Last Update:

Алексей Рогозин прогнозирует распространение роевых систем как главной технологии в области беспилотников в 2025 году.

Я уже не раз отмечал проблему преобладания противника не только в количестве дронов, но и в численности операторов, что позволяет устраивать карусели бомберов со сбросами и сосредоточенно атаковать технику и пехоту дронами-камикадзе.

В целом, на земле отмечается неравномерность дронного воздействия противника:

"В разные периоды на разных участках фронта плотность применения дронов противником может значимо изменяться. Это может быть связано с сосредоточением усилий на каком-то участке фронта, с накоплением для дальнейшего массированного применения или проблемами со снабжением".

Однако при этом сосредоточение усилий формирований ударных БПЛА и массированное их применение регулярно имеет место. В частности, ещё в мае товарищ Вольт приводил нормы расхода ФПВ-дронов у противника при отражении атак из расчёта 3-4 камикадзе на одного нашего бойца штурмовой группы и 6-10 на танк или ББМ. Аналогичным образом противник может также позволить себе отрабатывать и по нашим автомашинам снабжения и эвакуации в ближних тылах.

На этом фоне, напоминаю, Мадяр недавно объявил о преобразовании своего полка в бригаду ударных беспилотных авиационных систем с трёхкратным увеличением численности личного состава. При этом противник всячески стремится развивать и наращивать непосредственно дронный компонент как таковой, количественно и качественно.

Противник тоже прекрасно владеет сомнительным искусством игры в пушечное мясо, однако по мере прогрессирующего проседания своих человеческих ресурсов старается делать всё бóльший упор на относительно недорогих и массовых средствах высокоточного поражения в виде дронов.

Причём противник имеет существенное преимущество как в части общей организации процесса, так и в плане высокой заинтересованности внешних бенефициаров в возможностях текущего театра военных действий как испытательного полигона.

Что характерно, сейчас с земли поступают сигналы о том, что противник уже мог перейти к практическим испытаниям роев дронов, то есть к управлению 6-12 дронами одним оператором.

Вполне возможно, что это пока ещё может быть смелым допущением, которое вызвано как раз сосредоточением беспилотных сил противника и массированным применением ударных дронов на каких-то конкретных участках фронта. Однако в любом случае тренд военно-технической мысли на разработку и внедрение боевых роевых систем представляется вполне логичным и рабочим.

При успешной реализации данного тренда можно ожидать очередных радикальных изменений в облике войны, и здесь я склонен разделить скептическую оценку Алексея Живова в отношении наших ближайших перспектив:

"Успеем ли мы за этими переменами? Зная нашу внутреннюю динамику, качество кооперации, доступность денег и скорость реагирования военной бюрократии, считаю, что не успеем. Без шансов".

К данной оценке добавлю ещё один важный момент. Сама практика организации наших наступательных действий всячески намекает на то, что ставка в боевой работе всё также делается в первую очередь на человеческий ресурс и средства поражения крупных калибров, а беспилотные технологии медленно и печально плетутся в хвосте. При том, что наш человеческий ресурс точно так же неуклонно проседает, никакой явно и чётко выраженной тенденции к его сбережению за счёт робототехники не наблюдается.

Что будет, если противник окажется в состоянии мультиплицировать эффект увеличения численности операторов и количества дронов внедрением роевых технологий? Когда в условиях чувствительного проседания непосредственно пехотной компоненты операторы в меньшем количестве смогут надёжно перекрывать более широкие участки, а их общая бóльшая численность позволит обеспечить как более-менее равномерное прикрытие всей линии фронта, так и наличие мобильных резервов, достаточных для оперативного затыкания всех образующихся дыр, прогрызаемых нашей многострадальной пехотой?

Будет весело и страшно,
Будет больно и смешно...

BY Алексей Рогозин ✈️🚀🏗️


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/rogozin_alexey/2248

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world.
from jp


Telegram Алексей Рогозин ✈️🚀🏗️
FROM American