Россия в глобальной политике

Общение или не общение с Путиным становится для западных лидеров каким-то сакральным действием, которому придаётся едва ли не мистическое значение. Диалог с потусторонним, для которого надо долго собираться с духом.

Примечательно следующее: ожидание, что позиция собеседника изменится и он пересмотрит отношение к собственным действиям. А когда этого не происходит и аргументы звучат те же, разводят руками и демонстрируют непонимание - ну когда же?

К доводам и требованиям России каждый волен относиться как угодно, принимать или нет. Но нет оснований полагать, что они носят конъюнктурный характер и, соответственно, будут адаптироваться к текущей ситуации.

Неконкретность изначально заявленных целей операции создала впечатление, что они резиновые, то есть в нужный момент могут быть наполнены содержанием, отражающим достижимые результаты. На этапе урегулирования, если и когда он наступит, креативное прочтение целей, действительно, возможно. Но, во-первых, пока ничего подобного не проглядывает. Во-вторых, предел гибкости определяется взглядом на конфликт как на стратегическое противостояние, от исхода которого зависит безопасность и место России на следующие десятилетия. То есть вопрос не в линии границ, а в долгосрочном соотношении потенциалов и возможностей.

Договориться о таком теоретически возможно, хотя и очень трудно, но западные собеседники Путина не имеют намерения даже начинать подобный диалог. С их стороны вопрос в том, каковы минимальные уступки, которые можно предложить Кремлю за то, чтобы в остальном диспозиция сохранилась, как задумывалось раньше (место Украины в евроатлантической системе).

Поскольку раз за разом выясняется, что говорить в таких категориях Путин не собирается, разговоры снова заходят в тупик или становятся незначимыми этикетками.

https://www.group-telegram.com/bbcrussian/73028

Telegram

BBC News | Русская служба

«И это нехорошие новости». Шольц рассказал о своем телефонном разговоре с Путиным

Канцлер Германии Олаф Шольц заявил, что его разговор с Владимиром Путиным в пятницу не дал никаких признаков изменения взглядов российского президента на войну в Украине, но…

www.group-telegram.com/jp/ru_global.com/28850

44.1K viewsedited  Nov 17 at 16:15

Общение или не общение с Путиным становится для западных лидеров каким-то сакральным действием, которому придаётся едва ли не мистическое значение. Диалог с потусторонним, для которого надо долго собираться с духом.

Примечательно следующее: ожидание, что позиция собеседника изменится и он пересмотрит отношение к собственным действиям. А когда этого не происходит и аргументы звучат те же, разводят руками и демонстрируют непонимание - ну когда же?

К доводам и требованиям России каждый волен относиться как угодно, принимать или нет. Но нет оснований полагать, что они носят конъюнктурный характер и, соответственно, будут адаптироваться к текущей ситуации.

Неконкретность изначально заявленных целей операции создала впечатление, что они резиновые, то есть в нужный момент могут быть наполнены содержанием, отражающим достижимые результаты. На этапе урегулирования, если и когда он наступит, креативное прочтение целей, действительно, возможно. Но, во-первых, пока ничего подобного не проглядывает. Во-вторых, предел гибкости определяется взглядом на конфликт как на стратегическое противостояние, от исхода которого зависит безопасность и место России на следующие десятилетия. То есть вопрос не в линии границ, а в долгосрочном соотношении потенциалов и возможностей.

Договориться о таком теоретически возможно, хотя и очень трудно, но западные собеседники Путина не имеют намерения даже начинать подобный диалог. С их стороны вопрос в том, каковы минимальные уступки, которые можно предложить Кремлю за то, чтобы в остальном диспозиция сохранилась, как задумывалось раньше (место Украины в евроатлантической системе).

Поскольку раз за разом выясняется, что говорить в таких категориях Путин не собирается, разговоры снова заходят в тупик или становятся незначимыми этикетками.

https://www.group-telegram.com/bbcrussian/73028

BY Россия в глобальной политике