Вечерний картограф

Итак, вопрос о восточной границе Польши был оставлен в подвешенном состоянии. Ситуацию, можно сказать, разрешили сами поляки, и вот вам сказ об этом на сон грядущий.
 
В 1942 г. немцы обнаружили массовое захоронение польских военных под Катынью в оккупированной Смоленской области. Данные судмедэкспертизы, показания свидетелей и здравый смысл указывали на то, что несколько тысяч военнопленных были расстреляны здесь НКВД двумя годами ранее. Рассекреченные впоследствии документы пролили свет на мотивацию отдавших приказ о расстреле: а) пленные польские офицеры были «заклятыми врагами советской власти, преисполненными ненависти к советскому строю» б) нужно было «разгружать лагеря». Очевидно, что советское руководство не принимало в расчет возможность того, что Польша в каком-то виде возникнет снова, что с ней, более того, придется иметь дела, что кто-то – в буквальном смысле слова – раскопает это дело, и этим «кем-то» будет нацистская Германия.

Немецкая пропаганда с радостью ухватилась за этот сюжет, видя в нем возможность внести раскол в ряды союзников. Москва сразу же возложила вину на немцев, заявив, что именно они расстреляли поляков летом 1941 г. Это было неправдой, но полякам предлагалось эту неправду принять из соображений политической целесообразности.
 
И тут немцы делают «щедрый» жест: приглашают поляков к участию в расследовании. И комиссия Польского Красного Креста едет с благословения эмигрантского правительства в Лондоне в Катынь и подтверждает: да, польские офицеры расстреляны весной 1940 г., отвечай, товарищ Сталин, по закону.
 
Товарищ же Сталин берет да и разрывает отношения с польским правительством. Виданное ли дело — участвовать в пропагандистской кампании на стороне Гитлера. И британские власти за поляков не вступаются, потому что есть заботы поважнее. После освобождения Смоленщины организуется советская комиссия по расследованию захоронения, которая докладывает: расстреляли немцы в 1941 г., вопрос закрыт.
 
Можно задаться вопросом: а что, если бы поляки промолчали? Заявили бы, что главное — разгром Германии, а с остальным разберемся после победы? Но это все альтернативная история. А в реальной — Сталин, разорвав связи с недружественным польским правительством, создает дружественное. Это был Польский комитет национального освобождения, позже преобразованный в Временное правительство национального единства с участием представителей эмигрантского правительства (ВПНЕ).
 
Уже летом 1945 г. ВПНЕ было признано союзниками легитимной властью в Польше. Правда, несколько стран продолжали признавать эмигрантское правительство, теша его самолюбие. Последними отозвали признание Ирландия (1957), Испания (1968) и Ватикан (1972). Тем не менее, в 1990 г., после смены власти в Польше, был разыгран спектакль по передаче президентских регалий от последнего эмигрантского «президента» Польши первому некоммунистическому – Леху Валенсе. Новая Польша как бы становилась преемницей довоенной, а ПНР как бы объявлялась несуществовавшей.

Спросите, а кто заключал договоры о границах, кто отстраивал разрушенную страной войну? «А так можно было вообще?». Выходит, что можно.

Telegram

Вечерний картограф

Пакт Молотова-Риббентропа в момент подписания был большой дипломатической удачей для СССР – а 22 июня 1941 года превратился в ничего не значащую бумажку. Очевидно, что плодами этой удачи распорядились как-то не так, но рассуждения об этом выходят за рамки…

www.group-telegram.com/jp/rumapporn.com/858

2.1K viewsJun 2, 2023 at 19:35

Итак, вопрос о восточной границе Польши был оставлен в подвешенном состоянии. Ситуацию, можно сказать, разрешили сами поляки, и вот вам сказ об этом на сон грядущий.
 
В 1942 г. немцы обнаружили массовое захоронение польских военных под Катынью в оккупированной Смоленской области. Данные судмедэкспертизы, показания свидетелей и здравый смысл указывали на то, что несколько тысяч военнопленных были расстреляны здесь НКВД двумя годами ранее. Рассекреченные впоследствии документы пролили свет на мотивацию отдавших приказ о расстреле: а) пленные польские офицеры были «заклятыми врагами советской власти, преисполненными ненависти к советскому строю» б) нужно было «разгружать лагеря». Очевидно, что советское руководство не принимало в расчет возможность того, что Польша в каком-то виде возникнет снова, что с ней, более того, придется иметь дела, что кто-то – в буквальном смысле слова – раскопает это дело, и этим «кем-то» будет нацистская Германия.

Немецкая пропаганда с радостью ухватилась за этот сюжет, видя в нем возможность внести раскол в ряды союзников. Москва сразу же возложила вину на немцев, заявив, что именно они расстреляли поляков летом 1941 г. Это было неправдой, но полякам предлагалось эту неправду принять из соображений политической целесообразности.
 
И тут немцы делают «щедрый» жест: приглашают поляков к участию в расследовании. И комиссия Польского Красного Креста едет с благословения эмигрантского правительства в Лондоне в Катынь и подтверждает: да, польские офицеры расстреляны весной 1940 г., отвечай, товарищ Сталин, по закону.
 
Товарищ же Сталин берет да и разрывает отношения с польским правительством. Виданное ли дело — участвовать в пропагандистской кампании на стороне Гитлера. И британские власти за поляков не вступаются, потому что есть заботы поважнее. После освобождения Смоленщины организуется советская комиссия по расследованию захоронения, которая докладывает: расстреляли немцы в 1941 г., вопрос закрыт.
 
Можно задаться вопросом: а что, если бы поляки промолчали? Заявили бы, что главное — разгром Германии, а с остальным разберемся после победы? Но это все альтернативная история. А в реальной — Сталин, разорвав связи с недружественным польским правительством, создает дружественное. Это был Польский комитет национального освобождения, позже преобразованный в Временное правительство национального единства с участием представителей эмигрантского правительства (ВПНЕ).
 
Уже летом 1945 г. ВПНЕ было признано союзниками легитимной властью в Польше. Правда, несколько стран продолжали признавать эмигрантское правительство, теша его самолюбие. Последними отозвали признание Ирландия (1957), Испания (1968) и Ватикан (1972). Тем не менее, в 1990 г., после смены власти в Польше, был разыгран спектакль по передаче президентских регалий от последнего эмигрантского «президента» Польши первому некоммунистическому – Леху Валенсе. Новая Польша как бы становилась преемницей довоенной, а ПНР как бы объявлялась несуществовавшей.

Спросите, а кто заключал договоры о границах, кто отстраивал разрушенную страной войну? «А так можно было вообще?». Выходит, что можно.

BY Вечерний картограф