NUMINOSUM

#лингвистика #философия
Время идет, уходит, проходит, бежит, замедляется, протекает, летит, мчится — короче говоря, движется. Будущее ждет нас впереди, а прошедшее оказалось позади, ушло бесследно или наоборот оставило след на жизненном пути. Одно событие пред-шествует другому, один день идет за другим, год следует за годом, событие имеет начало и подходит к концу, дело может зайти слишком далеко и вообще бывает так, что всё катится в пропасть. Подобные примеры концептуализации времени и последовательности событий в терминах движения можно приводить до бесконечности, поскольку модель ВРЕМЯ — ЭТО ДВИЖЕНИЕ зашита в индоевропейские языки и из века в век воспроизводит себя. Как я указывал в предыдущем посте, эта модель не только лексическая, но и грамматическая (т. е. она часто используется для формирования грамматических показателей); кроме того, она широко распространена в языках мира, так как отражает одну из доминант в мышлении, однако ее нельзя считать универсальной (обязательной для всех языков). В этой связи интересны альтернативные концептуализации, которые могут предполагать изменение, но не подразумевают перемещение, т. е. локомоцию (считать ли их «пространственными» — в значительной степени вопрос определения «пространственности»).

Одной из таких концептуализаций является родительная или растительная, т. е. время «рождает» что-либо или цепочка событий описывается через рождение. Рост и рождение в физическом мире, разумеется, предполагают движение, но не всегда предполагают локомоцию; в сфере смысла движение может оказываться на периферии. Эту концептуализацию можно проиллюстрировать на следующих примерах: «время рождает героев», «на наших глазах рождается (~ возникает, появляется) X», «уже здесь можно было видеть зарождение будущих событий», «созрел момент для действия», «между ними зреет конфликт». Можно привести множество других примеров, где глаголы «рождаться», «созревать» и «расти» используются в значении «возникать, появляться, становиться», т. е. либо для описания темпорального перехода как такового, либо для описания перехода от ситуации A, когда еще не было X, к ситуации B, когда X уже возникло (или возникает).

Примечательно, что такое семантическое развитие фиксируется и для грамматических значений: глаголы с семантикой рождения и роста часто эволюционируют в показатели времени и аспекта-вида (лингвистически правильно говорить «аспект», так как вид – это специфическая категория славянских языков). В русском языке такие вещи встречаются лишь спорадически. Для иллюстрации можно привести фразы, где глагол «рождаться» используется в функции вспомогательного: «Бывает, у Ленина родится такое сказать», «У меня родилось сделать X». Эти примеры из говоров хороши тем, что мы наглядно видим «пограничные» случаи употребления, благодаря которым происходит грамматикализация. Судя по словарю Б. Хайне и Т. Кутевой, такого типа переход РОСТ, РОЖДЕНИЕ => ГРАММАТИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ, АСПЕКТ встречается в самых разных языках из различных семей. Был он, кстати, и в праиндоевропейском языке. Праиндоевропейский глагол bheu- имел как значение «расти, цвести», так и значение «быть, возникать». Именно к нему восходят наше «бытие» и наше «быльё», а указанная двусмысленность обыгрывается в русской поговорке «Было, да быльём поросло». Аналогичную модель семантического развития можно видеть во многих других индоевропейских языках. Так, в греческом мы имеем, во-первых, отражение индоевропейских форм у глагола phyo «рождать, возникать» в перфекте, где он означает «был» (отсюда physis — и «природа, возникновение», но и «бытие»), а во-вторых, многочисленные случаи метафорического использования глагола gignomai «рождаться; возникать, становиться» (отсюда genesis — то самое «становление, изменение», которое атакуют Парменид и Платон; буквально же — «рождение»). Все это, как вы уже могли догадаться, имеет прямое отношение к греческим вариантам онтологии, в частности к онтологии времени...

Telegram

Sergey Boroday in NumLIBRARY

www.group-telegram.com/jp/sergey_boroday.com/1179

1.4K viewsedited  Nov 8 at 18:44

#лингвистика #философия
Время идет, уходит, проходит, бежит, замедляется, протекает, летит, мчится — короче говоря, движется. Будущее ждет нас впереди, а прошедшее оказалось позади, ушло бесследно или наоборот оставило след на жизненном пути. Одно событие пред-шествует другому, один день идет за другим, год следует за годом, событие имеет начало и подходит к концу, дело может зайти слишком далеко и вообще бывает так, что всё катится в пропасть. Подобные примеры концептуализации времени и последовательности событий в терминах движения можно приводить до бесконечности, поскольку модель ВРЕМЯ — ЭТО ДВИЖЕНИЕ зашита в индоевропейские языки и из века в век воспроизводит себя. Как я указывал в предыдущем посте, эта модель не только лексическая, но и грамматическая (т. е. она часто используется для формирования грамматических показателей); кроме того, она широко распространена в языках мира, так как отражает одну из доминант в мышлении, однако ее нельзя считать универсальной (обязательной для всех языков). В этой связи интересны альтернативные концептуализации, которые могут предполагать изменение, но не подразумевают перемещение, т. е. локомоцию (считать ли их «пространственными» — в значительной степени вопрос определения «пространственности»).

Одной из таких концептуализаций является родительная или растительная, т. е. время «рождает» что-либо или цепочка событий описывается через рождение. Рост и рождение в физическом мире, разумеется, предполагают движение, но не всегда предполагают локомоцию; в сфере смысла движение может оказываться на периферии. Эту концептуализацию можно проиллюстрировать на следующих примерах: «время рождает героев», «на наших глазах рождается (~ возникает, появляется) X», «уже здесь можно было видеть зарождение будущих событий», «созрел момент для действия», «между ними зреет конфликт». Можно привести множество других примеров, где глаголы «рождаться», «созревать» и «расти» используются в значении «возникать, появляться, становиться», т. е. либо для описания темпорального перехода как такового, либо для описания перехода от ситуации A, когда еще не было X, к ситуации B, когда X уже возникло (или возникает).

Примечательно, что такое семантическое развитие фиксируется и для грамматических значений: глаголы с семантикой рождения и роста часто эволюционируют в показатели времени и аспекта-вида (лингвистически правильно говорить «аспект», так как вид – это специфическая категория славянских языков). В русском языке такие вещи встречаются лишь спорадически. Для иллюстрации можно привести фразы, где глагол «рождаться» используется в функции вспомогательного: «Бывает, у Ленина родится такое сказать», «У меня родилось сделать X». Эти примеры из говоров хороши тем, что мы наглядно видим «пограничные» случаи употребления, благодаря которым происходит грамматикализация. Судя по словарю Б. Хайне и Т. Кутевой, такого типа переход РОСТ, РОЖДЕНИЕ => ГРАММАТИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ, АСПЕКТ встречается в самых разных языках из различных семей. Был он, кстати, и в праиндоевропейском языке. Праиндоевропейский глагол bheu- имел как значение «расти, цвести», так и значение «быть, возникать». Именно к нему восходят наше «бытие» и наше «быльё», а указанная двусмысленность обыгрывается в русской поговорке «Было, да быльём поросло». Аналогичную модель семантического развития можно видеть во многих других индоевропейских языках. Так, в греческом мы имеем, во-первых, отражение индоевропейских форм у глагола phyo «рождать, возникать» в перфекте, где он означает «был» (отсюда physis — и «природа, возникновение», но и «бытие»), а во-вторых, многочисленные случаи метафорического использования глагола gignomai «рождаться; возникать, становиться» (отсюда genesis — то самое «становление, изменение», которое атакуют Парменид и Платон; буквально же — «рождение»). Все это, как вы уже могли догадаться, имеет прямое отношение к греческим вариантам онтологии, в частности к онтологии времени...

BY NUMINOSUM