Денежный пласт населения. Что не так с рынком труда
Чиновники в регионах рекламируют налоговую реформу — вот и вице-министр финансов Ержан Бижанов на встрече с деловыми людьми в Павлодарской области нашел безупречный аргумент для бизнеса и граждан. Он сообщил, что ежегодный рост поступлений в бюджет составит 4-5 триллионов тенге, чуть ли не 10 миллиардов долларов! Наверное, это мощно вдохновит и работников, и работодателей на выплаты в бюджет.
Но есть и практические меры. Так, судя по словам чиновникам, у «физиков» с доходом до 15 миллионов тенге (примерно 30 тысяч долларов, чуть меньше) в год появится возможность не регистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя. Армии самозанятых спокойно это позволит без лишних проблем подключаться к всевозможным платформам и агрегаторам. Вице-министр уточнил, что этот налоговый режим предусматривает изъятие четырех процентов: двух на пенсионные взносы, один — на медицинское страхование, один — на социальные отчисления.
Правительство очевидным образом пытается отадминистрировать налоги, увеличить базу обложения хоть как-то в соответствии с формулой «люди — новая нефть». Но чтобы граждане отчисляли в казну все необходимые платежи и сборы, они должны что-то зарабатывать.
На днях депутат мажилиса Елнур Бейсенбаев заметил, что реальный уровень безработицы в Казахстане может доходить до 12 процентов, или около миллиона человек. Уровень же безработицы в 4-5 процентов, установившийся в последние годы, не отражает настоящего положения дел. Действительно, при всех проблемах нехватки кадров в развитых странах, безработица там зачастую значительно выше. К примеру, во Франции она составляет 7,8 процента, а в Швеции — 7,4 процента.
На самом деле нужно смотреть на долю населения, являющегося рабочей силой (то есть, трудоустроенных, ищущих работу или по крайней мере, недавно переставших её искать). Всего трудоустроено более 9 миллионов человек при численности населения в трудоспособном возрасте в 12 миллионов. А если считать с работающими пенсионерами, наберётся 12,3 миллиона человек как минимум. Таким образом, уровень участия в экономике составляет около 75 процентов. Это значительно ниже норм развитых стран с высокой занятостью, например, США, где участие в рабочей силе обычно превышает 80 процентов.
Но это только часть проблемы. По оценке народного избранника, сейчас 3,5 миллиона человек находится вне системы ОСМС. Это миллион человек, не имеющих пенсионных взносов, 2 миллиона самозанятых и 400 тысяч молодежи категории NEET. По сути, все эти категории населения находятся вне учета госорганов и получают доход от случайных подработок. В итоге набирается почти четверть экономически активного населения.
В число занятых, в частности, включаются сезонные рабочие, временно трудоустроенные на общественных работах, а также самозанятые, не имеющие постоянного дохода. В результате немалая часть зарплат продолжает оставаться в тени, что никак не помогает пополнять пенсионные фонды и медобеспечение. И методологию, считает депутат, пора менять.
Большое количество «непродуктивно занятых» самозанятых представляет собой фактически безработных. Общая доля этой категории составила почти половину от всех независимых работников и безработных в Казахстане.
Причины, по которым государство сейчас начинает копать эту тему, также понятны. Бюджет в последний раз не сошелся, доходы оказались ниже нормы. Правительство планирует большие реформы, в частности, сокращение социалки и повышение налогов. Но без вывода «гаражной экономики» из тени реально пополнить бюджет вряд ли удастся. В общем, можно будет ожидать усиления контроля над рынком труда в ближайшие годы. Для успешного развития «нового» Казахстана деньги дадут дорогие казахстанцы. Это, естественно, зависит от того, насколько успешно правительство будет «бурить» этот пласт населения.
Чиновники в регионах рекламируют налоговую реформу — вот и вице-министр финансов Ержан Бижанов на встрече с деловыми людьми в Павлодарской области нашел безупречный аргумент для бизнеса и граждан. Он сообщил, что ежегодный рост поступлений в бюджет составит 4-5 триллионов тенге, чуть ли не 10 миллиардов долларов! Наверное, это мощно вдохновит и работников, и работодателей на выплаты в бюджет.
Но есть и практические меры. Так, судя по словам чиновникам, у «физиков» с доходом до 15 миллионов тенге (примерно 30 тысяч долларов, чуть меньше) в год появится возможность не регистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя. Армии самозанятых спокойно это позволит без лишних проблем подключаться к всевозможным платформам и агрегаторам. Вице-министр уточнил, что этот налоговый режим предусматривает изъятие четырех процентов: двух на пенсионные взносы, один — на медицинское страхование, один — на социальные отчисления.
Правительство очевидным образом пытается отадминистрировать налоги, увеличить базу обложения хоть как-то в соответствии с формулой «люди — новая нефть». Но чтобы граждане отчисляли в казну все необходимые платежи и сборы, они должны что-то зарабатывать.
На днях депутат мажилиса Елнур Бейсенбаев заметил, что реальный уровень безработицы в Казахстане может доходить до 12 процентов, или около миллиона человек. Уровень же безработицы в 4-5 процентов, установившийся в последние годы, не отражает настоящего положения дел. Действительно, при всех проблемах нехватки кадров в развитых странах, безработица там зачастую значительно выше. К примеру, во Франции она составляет 7,8 процента, а в Швеции — 7,4 процента.
На самом деле нужно смотреть на долю населения, являющегося рабочей силой (то есть, трудоустроенных, ищущих работу или по крайней мере, недавно переставших её искать). Всего трудоустроено более 9 миллионов человек при численности населения в трудоспособном возрасте в 12 миллионов. А если считать с работающими пенсионерами, наберётся 12,3 миллиона человек как минимум. Таким образом, уровень участия в экономике составляет около 75 процентов. Это значительно ниже норм развитых стран с высокой занятостью, например, США, где участие в рабочей силе обычно превышает 80 процентов.
Но это только часть проблемы. По оценке народного избранника, сейчас 3,5 миллиона человек находится вне системы ОСМС. Это миллион человек, не имеющих пенсионных взносов, 2 миллиона самозанятых и 400 тысяч молодежи категории NEET. По сути, все эти категории населения находятся вне учета госорганов и получают доход от случайных подработок. В итоге набирается почти четверть экономически активного населения.
В число занятых, в частности, включаются сезонные рабочие, временно трудоустроенные на общественных работах, а также самозанятые, не имеющие постоянного дохода. В результате немалая часть зарплат продолжает оставаться в тени, что никак не помогает пополнять пенсионные фонды и медобеспечение. И методологию, считает депутат, пора менять.
Большое количество «непродуктивно занятых» самозанятых представляет собой фактически безработных. Общая доля этой категории составила почти половину от всех независимых работников и безработных в Казахстане.
Причины, по которым государство сейчас начинает копать эту тему, также понятны. Бюджет в последний раз не сошелся, доходы оказались ниже нормы. Правительство планирует большие реформы, в частности, сокращение социалки и повышение налогов. Но без вывода «гаражной экономики» из тени реально пополнить бюджет вряд ли удастся. В общем, можно будет ожидать усиления контроля над рынком труда в ближайшие годы. Для успешного развития «нового» Казахстана деньги дадут дорогие казахстанцы. Это, естественно, зависит от того, насколько успешно правительство будет «бурить» этот пласт населения.
Светлый путь КТЖ. Что делать с железной дорогой
Стоимость железнодорожных билетов в Казахстане будет расти. Қазақстан темір жолы (КТЖ) планирует ежегодно повышать тарифы на пассажирские перевозки на 7 процентов в рамках договоров на долгосрочное субсидирование социально значимых маршрутов. Компания объясняет это необходимостью достижения уровня самоокупаемости.
Правительство одобрило поэтапное повышение регулируемых тарифов на 24 процента в год в течение 2024-2026 годов для достижения рентабельности и поддержания железнодорожной сети в надлежащем состоянии. В министерстве транспорта подтвердили, что в 2024 году тарифы уже были повышены на 24 процента.
Основной доход КТЖ — грузовые тарифы, которые регулирует комитет по регулированию естественных монополий. Однако, по заявлению КТЖ, действующие тарифы не покрывают затраты и инвестиции в поддержание и развитие инфраструктуры. Жесткое регулирование привело к убыткам, достигшим 907 миллиардов тенге в 2020-2023 годах из-за перевозок грузов ниже себестоимости. По факту, за неэффективную отрасль грузовых перевозок, которая является хронически убыточной, теперь перенесут на пассажиров. Отметим, что в большинстве других стран, где тарифы регулируются, ситуация обратная: государство обычно мирится тем, что пассажирские маршруты являются убыточными и собирает налоги с корпораций.
Повышение тарифов связано с растущими проблемами железнодорожной отрасли в стране. Износ магистральной сети и локомотивного парка составляет 57 процентов из-за хронического недофинансирования. КТЖ планирует отремонтировать около 11 тысяч километров пути до 2029 года, снизив износ до 50 процентов к 2030 году. В 2023 году отремонтировано 1,43 тысячи километров, в 2025 году должна быть проведена реконструкция 1,48 тысячи километров.
На самом деле, причины проблем не обязательно являются непреодолимыми — в конце концов, в других странах железнодорожники не разоряются и успешно балансируют. Проблема КТЖ скорее в колоссальных, скажем так, странностях вокруг компании. Летом прошлого года председатель Высшей аудиторской палаты, например, заявлял, что созданные условия для излишних посредников вокруг КТЖ привели к завышению стоимости приобретаемых товаров и услуг более чем на 80 миллиардов тенге. К примеру, пилотный проект по доступу частных перевозчиков на магистральную железнодорожную сеть, действующий с 2018 года, не принес ожидаемого эффекта и приводит к регулярным финансовым потерям.
Регулярную убыточность КТЖ можно не замечать как данность. Всегда так было, чего паниковать. «Шежiре» просто напомнит про пару банальных обстоятельств. Мир активно делят, и транспортный потенциал (объем транзита из Китая растет по понятным причинам), о котором у нас так любят говорить, сейчас на пике. У того же КТЖ в январе этого года в сравнении с январем предыдущего вырос объем экспортных перевозок, до 8 миллионов тонн. Увеличивается и интенсивность транспортировки грузов внутри страны — на 4 процента. То есть все хорошо.
Может быть, нам повезет еще больше. А, может, все заинтересованные стороны найдут другие маршруты. И мы останемся с хронически убыточным железнодорожным оператором. Рецепт решения проблемы уже озвучен — выйти на IPO. Только у нас уже есть «успешный» опыт первичного размещения Air Astana и КазМунайГаза, такой, что все причастные лица и СМИ хранят неловкое молчание. И любому инвестору интересны (сюрприз!) прибыли, а чтобы наш КТЖ стал прибыльным, тарифы придется повышать, что скажется на нашей экономике. Наверное, кто-то из чиновников сможет из кубиков с буквами «К», «Т» и «Ж» выложить слово «успех». Но, скорее всего, никто рисковать не будет. Наград за это подвиг не светит, а многие причастные успели уже заработать на Қазақстан темір жолы состояния.
Стоимость железнодорожных билетов в Казахстане будет расти. Қазақстан темір жолы (КТЖ) планирует ежегодно повышать тарифы на пассажирские перевозки на 7 процентов в рамках договоров на долгосрочное субсидирование социально значимых маршрутов. Компания объясняет это необходимостью достижения уровня самоокупаемости.
Правительство одобрило поэтапное повышение регулируемых тарифов на 24 процента в год в течение 2024-2026 годов для достижения рентабельности и поддержания железнодорожной сети в надлежащем состоянии. В министерстве транспорта подтвердили, что в 2024 году тарифы уже были повышены на 24 процента.
Основной доход КТЖ — грузовые тарифы, которые регулирует комитет по регулированию естественных монополий. Однако, по заявлению КТЖ, действующие тарифы не покрывают затраты и инвестиции в поддержание и развитие инфраструктуры. Жесткое регулирование привело к убыткам, достигшим 907 миллиардов тенге в 2020-2023 годах из-за перевозок грузов ниже себестоимости. По факту, за неэффективную отрасль грузовых перевозок, которая является хронически убыточной, теперь перенесут на пассажиров. Отметим, что в большинстве других стран, где тарифы регулируются, ситуация обратная: государство обычно мирится тем, что пассажирские маршруты являются убыточными и собирает налоги с корпораций.
Повышение тарифов связано с растущими проблемами железнодорожной отрасли в стране. Износ магистральной сети и локомотивного парка составляет 57 процентов из-за хронического недофинансирования. КТЖ планирует отремонтировать около 11 тысяч километров пути до 2029 года, снизив износ до 50 процентов к 2030 году. В 2023 году отремонтировано 1,43 тысячи километров, в 2025 году должна быть проведена реконструкция 1,48 тысячи километров.
На самом деле, причины проблем не обязательно являются непреодолимыми — в конце концов, в других странах железнодорожники не разоряются и успешно балансируют. Проблема КТЖ скорее в колоссальных, скажем так, странностях вокруг компании. Летом прошлого года председатель Высшей аудиторской палаты, например, заявлял, что созданные условия для излишних посредников вокруг КТЖ привели к завышению стоимости приобретаемых товаров и услуг более чем на 80 миллиардов тенге. К примеру, пилотный проект по доступу частных перевозчиков на магистральную железнодорожную сеть, действующий с 2018 года, не принес ожидаемого эффекта и приводит к регулярным финансовым потерям.
Регулярную убыточность КТЖ можно не замечать как данность. Всегда так было, чего паниковать. «Шежiре» просто напомнит про пару банальных обстоятельств. Мир активно делят, и транспортный потенциал (объем транзита из Китая растет по понятным причинам), о котором у нас так любят говорить, сейчас на пике. У того же КТЖ в январе этого года в сравнении с январем предыдущего вырос объем экспортных перевозок, до 8 миллионов тонн. Увеличивается и интенсивность транспортировки грузов внутри страны — на 4 процента. То есть все хорошо.
Может быть, нам повезет еще больше. А, может, все заинтересованные стороны найдут другие маршруты. И мы останемся с хронически убыточным железнодорожным оператором. Рецепт решения проблемы уже озвучен — выйти на IPO. Только у нас уже есть «успешный» опыт первичного размещения Air Astana и КазМунайГаза, такой, что все причастные лица и СМИ хранят неловкое молчание. И любому инвестору интересны (сюрприз!) прибыли, а чтобы наш КТЖ стал прибыльным, тарифы придется повышать, что скажется на нашей экономике. Наверное, кто-то из чиновников сможет из кубиков с буквами «К», «Т» и «Ж» выложить слово «успех». Но, скорее всего, никто рисковать не будет. Наград за это подвиг не светит, а многие причастные успели уже заработать на Қазақстан темір жолы состояния.
Вынесет ли Абай Берика. Кадровые перестановки как признак проблем
Поговорим о кадрах. Назначение бывшего уже пресс-секретаря президента Берика Уали акимом области Абай это, конечно, ярчайшее выражение всей кадровой политики «нового» Казахстана. Сам Берик — хороший парень, толковый организатор пресс-конференций, умелый аппаратчик. Всем хорош, не за что ругать, тем более, мы из тех, кто жал ему руку.
Но дело в том, что назначение главами регионов в «старом» Казахстане опытных администраторов и хозяйственников было не блажью, а выстраданной необходимостью. Госуправленец должен был понимать, чем живет край, кто с чего получает бабло, кто кому зять-сват и так далее. То есть, как минимум, имел представление о механизмах работы с элитами. А не только умел заходить в нужные кабинеты за согласованием. Так что назначение журналиста акимом — это интересно, только и в Абае люди живут. Впрочем, вот «эксперт» и руководитель центра «Сакральный Казахстан» Берик Абдыгалиев поуправлял пару лет Улытау, да и ушел потом возглавлять музей. Так что вынесет Абай и второго Берика.
Признаемся, не меньшее недумение вызывает и отставка Тамары Дуйсеновой, которая в труде и социальной защите населения пребывала аж с 2002 года с небольшими паузами на замакимство и работу в секретариате правящей партии. Даже ее последняя должность вице-премьера — и та предусматривала руководство социальным блоком — от образования и здравоохранения, до соцзащиты и контролем за ростом гражданского самосознания.
Есть, конечно, и проблема — за время пребывания в должности заместителя премьера Дуйсеновой так и не удалось навести порядок с одной из проблемных стратегических реформ последних лет — в системе страховой медицины. Да и с Минтруда положение было не сильно лучше. Наоборот, что ни пленарка в мажилисе, то какой-нибудь скандал. Снижение тарифов на медуслуги при растущей инфляции, нехватка денег в системе здравоохранения, падение реальных доходов граждан и их покупательской способности, бутафорская борьба с безработицей — конечно, вице-премьеру с 23-летним «социальным» стажем не позавидуешь. Но судя по всему, ее эпоха завершается.
Еще неожиданее, что ей на смену пришел Ермек Кошербаев прямиком из акимата ВКО — одной из самых экологически грязных и депрессивных областей, где за полтора года его работы не стало ни чище, ни веселее. Почему президент поручил ему курировать всю национальную социалку, разве у него есть соответствующий бэкграунд? Кошербаев кем только ни работал — и в топ-менеджменте нацкомпаний, и в акимате, и в сельском хозяйстве, и в МИДе, но ни в одном из министерств из социального блока.
Разгадка этой странной истории в том, что Кошербаев кадровый дипломат. Как и Токаев. А это значит, что социалке глава государства решил уделить пристальное внимание — сиречь приступить, по традиции, к ручному управлению. На это направление нельзя уже ставить проверенные кадры типа Дуйсеновой, которые невозмутимо наблюдают за деградацией направления по причине проблем с экономикой. Нужен руководитель которому президент доверяет. Поэтому мы имеем самое понятное и осмысленное назначение, но его трудно назвать очень уж оптимистичным.
Бывший руководитель «КазМунайГаза» Магзум Мирзагалиев тоже переехал поближе к президенту – советником. Но тут вопрос больше к КМГ, в компании давно все очень странно. Человек с типично чиновной биографией Нурлан Уранхаев, успевший поработать и в госматрезерве, и в администрации президента, и главой управления архитектуры Алматы — это прямо классический «чего изволите?» За год руководства областью он не смог предупредить крупнейший пожар в резервате «Семей орманы» в июне 2023-го с гибелью 15 человек и ущербом в 161,5 миллиарда тенге. На социально-экономическом самочувствии региона его присутствие никак не отразилось. Его просто убрали в коробку до дальнейших распоряжений.
Итого вывода два. Первый — механизм госслужбы пришел в такое состояние, что и журналиста могут сделать акимом. Второй — социалка стала настолько проблемной сферой, что терпеть в ней опытных профессионалов президент уже не смог. Пора, что ли, снова жить по-новому?
Поговорим о кадрах. Назначение бывшего уже пресс-секретаря президента Берика Уали акимом области Абай это, конечно, ярчайшее выражение всей кадровой политики «нового» Казахстана. Сам Берик — хороший парень, толковый организатор пресс-конференций, умелый аппаратчик. Всем хорош, не за что ругать, тем более, мы из тех, кто жал ему руку.
Но дело в том, что назначение главами регионов в «старом» Казахстане опытных администраторов и хозяйственников было не блажью, а выстраданной необходимостью. Госуправленец должен был понимать, чем живет край, кто с чего получает бабло, кто кому зять-сват и так далее. То есть, как минимум, имел представление о механизмах работы с элитами. А не только умел заходить в нужные кабинеты за согласованием. Так что назначение журналиста акимом — это интересно, только и в Абае люди живут. Впрочем, вот «эксперт» и руководитель центра «Сакральный Казахстан» Берик Абдыгалиев поуправлял пару лет Улытау, да и ушел потом возглавлять музей. Так что вынесет Абай и второго Берика.
Признаемся, не меньшее недумение вызывает и отставка Тамары Дуйсеновой, которая в труде и социальной защите населения пребывала аж с 2002 года с небольшими паузами на замакимство и работу в секретариате правящей партии. Даже ее последняя должность вице-премьера — и та предусматривала руководство социальным блоком — от образования и здравоохранения, до соцзащиты и контролем за ростом гражданского самосознания.
Есть, конечно, и проблема — за время пребывания в должности заместителя премьера Дуйсеновой так и не удалось навести порядок с одной из проблемных стратегических реформ последних лет — в системе страховой медицины. Да и с Минтруда положение было не сильно лучше. Наоборот, что ни пленарка в мажилисе, то какой-нибудь скандал. Снижение тарифов на медуслуги при растущей инфляции, нехватка денег в системе здравоохранения, падение реальных доходов граждан и их покупательской способности, бутафорская борьба с безработицей — конечно, вице-премьеру с 23-летним «социальным» стажем не позавидуешь. Но судя по всему, ее эпоха завершается.
Еще неожиданее, что ей на смену пришел Ермек Кошербаев прямиком из акимата ВКО — одной из самых экологически грязных и депрессивных областей, где за полтора года его работы не стало ни чище, ни веселее. Почему президент поручил ему курировать всю национальную социалку, разве у него есть соответствующий бэкграунд? Кошербаев кем только ни работал — и в топ-менеджменте нацкомпаний, и в акимате, и в сельском хозяйстве, и в МИДе, но ни в одном из министерств из социального блока.
Разгадка этой странной истории в том, что Кошербаев кадровый дипломат. Как и Токаев. А это значит, что социалке глава государства решил уделить пристальное внимание — сиречь приступить, по традиции, к ручному управлению. На это направление нельзя уже ставить проверенные кадры типа Дуйсеновой, которые невозмутимо наблюдают за деградацией направления по причине проблем с экономикой. Нужен руководитель которому президент доверяет. Поэтому мы имеем самое понятное и осмысленное назначение, но его трудно назвать очень уж оптимистичным.
Бывший руководитель «КазМунайГаза» Магзум Мирзагалиев тоже переехал поближе к президенту – советником. Но тут вопрос больше к КМГ, в компании давно все очень странно. Человек с типично чиновной биографией Нурлан Уранхаев, успевший поработать и в госматрезерве, и в администрации президента, и главой управления архитектуры Алматы — это прямо классический «чего изволите?» За год руководства областью он не смог предупредить крупнейший пожар в резервате «Семей орманы» в июне 2023-го с гибелью 15 человек и ущербом в 161,5 миллиарда тенге. На социально-экономическом самочувствии региона его присутствие никак не отразилось. Его просто убрали в коробку до дальнейших распоряжений.
Итого вывода два. Первый — механизм госслужбы пришел в такое состояние, что и журналиста могут сделать акимом. Второй — социалка стала настолько проблемной сферой, что терпеть в ней опытных профессионалов президент уже не смог. Пора, что ли, снова жить по-новому?
Беспощадность заботы. Минпросвещения будет учить взрослых
У наших граждан есть любимые рассказы про зарегулированность жизни в США, ЕС, особенно в Германии, и много где еще. Но любимое государство норовит переплюнуть развитые страны в деле администрирования частной жизни.
Итак, у нас идет последний год реализации Комплексного плана по защите детей от насилия, превенции суицида и обеспечению их прав и благополучия на 2023-2025 годы. Только прописанных в нем сумм бюджетных трат за 2023 и 2024-й — 386,2 миллиарда тенге. Еще в 2025-м потратят 220 миллиардов. А есть масса пунктов, где просто написано «в рамках бюджетных программ». Очень любопытный документ, о котором мы уже писали.
Собственно, какая разница, сколько потратят? Лишь бы с пользой для детей. Но есть ли польза? Конечным итогом реализации этого документа должно быть снижение всех проблемных показателей. А они, черт возьми, не хотят снижаться. Потому что детских суицидов по планам чиновников в 2024 году должно было быть не более 139, а случились 175. Попыток — не 278 запланированных, а 453 случившихся. С подростковой преступностью тоже не айс — хотели не больше 1565 правонарушений, а насчитали минимум 1950 фактов.
Минпросвещения не нашло ничего лучше, как... внести изменения в этот комплексный план на последнем году его существования, причем с самым радикальным настроем. Этот изумительный документ выложили на портале открытых НПА.
Например, ведомство Гани Бейсембаева предлагает обязать каждую казахстанскую пару шесть (!) раз поучиться в «школе родителей» — при регистрации брака, при беременности, при рождении ребенка, до достижения им трех лет, при отправке в детский сад, а затем в школу. Деньги на работу Центров поддержки семьи, Молодежных центров здоровья и Центров педагогической поддержки родителей пойдут разумеется из бюджета.
А что будет, если будущие родители не пойдут в школы? Им запретят жениться? Их не пустят в роддом? Их детям не разрешат достигать 3-летия или не возьмут в школу? У кого столько свободного времени, чтобы сидеть за партой, тем более после рождения ребенка?
Конечно, целевая аудитория будет пытаться заполучить заветный сертификат обходными путями, и тоже потратит сколько-то денег на то, чтобы получить нужные документы. Раздавая, ко всеобщему удовлетворению, совершенно ненужные им деньги. Шутим-шутим, конечно, все пойдут на курсы, их окончат и не вспомнят ни про какую коррупцию.
Еще хотят психиатров и наркологов включить в состав комиссий, которые проводят профосмотр школьников и студентов, а врачей общей практики обучать азам психиатрии, чтобы выявляли на своих приемах молодежь с ментальными расстройствами. Начинание благое, если только не забывать, что мы живем в Казахстане. Стоит вспомнить про уровень среднего нашего врача общей практики и то, что возможность причинять неприятности не все из эскулапов будут использовать во благо. Соответственно, кому-то из родителей снова придется доставать кошелек.
А многие из пап и мам уже успели понять, что забота государства пощады не знает. Особенно, если чиновники что-то улучшают. Вот, к слову, программа DamuBala для подушевого финансирования секций. То, что эта гениальная придумка забуксовала, было признано официально. Районные акиматы Алматы попытались вести учет посещения при помощи биометрии, и… Минцифры привлекло чиновников к ответственности за несанкционирование использование личных данных малышей. Это для примера: совершенно рядовая задача вызывает сбой административного аппарата и ярость многих родителей. Все ломают голову, как бы узнать — сколько детей на самом деле посещают кружок. Нерешаемая проблема.
А тут Минпросвещения додумалось отрегулировать весь процесс родительства и воспитания детей, загнать в учебные классы еще и взрослых. Что может пойти не так?
Хотя, с другой стороны, подход вполне логичный. Ведь чем больше проверяющих и запрещающих функций, тем лучше жить. Чиновнику.
У наших граждан есть любимые рассказы про зарегулированность жизни в США, ЕС, особенно в Германии, и много где еще. Но любимое государство норовит переплюнуть развитые страны в деле администрирования частной жизни.
Итак, у нас идет последний год реализации Комплексного плана по защите детей от насилия, превенции суицида и обеспечению их прав и благополучия на 2023-2025 годы. Только прописанных в нем сумм бюджетных трат за 2023 и 2024-й — 386,2 миллиарда тенге. Еще в 2025-м потратят 220 миллиардов. А есть масса пунктов, где просто написано «в рамках бюджетных программ». Очень любопытный документ, о котором мы уже писали.
Собственно, какая разница, сколько потратят? Лишь бы с пользой для детей. Но есть ли польза? Конечным итогом реализации этого документа должно быть снижение всех проблемных показателей. А они, черт возьми, не хотят снижаться. Потому что детских суицидов по планам чиновников в 2024 году должно было быть не более 139, а случились 175. Попыток — не 278 запланированных, а 453 случившихся. С подростковой преступностью тоже не айс — хотели не больше 1565 правонарушений, а насчитали минимум 1950 фактов.
Минпросвещения не нашло ничего лучше, как... внести изменения в этот комплексный план на последнем году его существования, причем с самым радикальным настроем. Этот изумительный документ выложили на портале открытых НПА.
Например, ведомство Гани Бейсембаева предлагает обязать каждую казахстанскую пару шесть (!) раз поучиться в «школе родителей» — при регистрации брака, при беременности, при рождении ребенка, до достижения им трех лет, при отправке в детский сад, а затем в школу. Деньги на работу Центров поддержки семьи, Молодежных центров здоровья и Центров педагогической поддержки родителей пойдут разумеется из бюджета.
А что будет, если будущие родители не пойдут в школы? Им запретят жениться? Их не пустят в роддом? Их детям не разрешат достигать 3-летия или не возьмут в школу? У кого столько свободного времени, чтобы сидеть за партой, тем более после рождения ребенка?
Конечно, целевая аудитория будет пытаться заполучить заветный сертификат обходными путями, и тоже потратит сколько-то денег на то, чтобы получить нужные документы. Раздавая, ко всеобщему удовлетворению, совершенно ненужные им деньги. Шутим-шутим, конечно, все пойдут на курсы, их окончат и не вспомнят ни про какую коррупцию.
Еще хотят психиатров и наркологов включить в состав комиссий, которые проводят профосмотр школьников и студентов, а врачей общей практики обучать азам психиатрии, чтобы выявляли на своих приемах молодежь с ментальными расстройствами. Начинание благое, если только не забывать, что мы живем в Казахстане. Стоит вспомнить про уровень среднего нашего врача общей практики и то, что возможность причинять неприятности не все из эскулапов будут использовать во благо. Соответственно, кому-то из родителей снова придется доставать кошелек.
А многие из пап и мам уже успели понять, что забота государства пощады не знает. Особенно, если чиновники что-то улучшают. Вот, к слову, программа DamuBala для подушевого финансирования секций. То, что эта гениальная придумка забуксовала, было признано официально. Районные акиматы Алматы попытались вести учет посещения при помощи биометрии, и… Минцифры привлекло чиновников к ответственности за несанкционирование использование личных данных малышей. Это для примера: совершенно рядовая задача вызывает сбой административного аппарата и ярость многих родителей. Все ломают голову, как бы узнать — сколько детей на самом деле посещают кружок. Нерешаемая проблема.
А тут Минпросвещения додумалось отрегулировать весь процесс родительства и воспитания детей, загнать в учебные классы еще и взрослых. Что может пойти не так?
Хотя, с другой стороны, подход вполне логичный. Ведь чем больше проверяющих и запрещающих функций, тем лучше жить. Чиновнику.