“Бруталист” Брэйди Корбета — тот фильм, который напоминает тебе о том, что большое кино все еще возможно. Точнее, не напоминает. Он бьет тебя по щекам, трясет за грудки и орет прямо в лицо. Раньше я не очень сочувствовала разговорам про пленку, по мне так — какая разница на каком носителе записан фильм, главное, чтобы он был хороший. Но тут когда видишь, как мужик несет бобины в проекционную, когда чувствуешь блики пленки на экране, видишь помехи, это РЕАЛЬНО настраивает на определенный лад.
Венгерский еврей Ласло Тоф (Эдриан Броуди) выживает во время Холокоста, переезжает к кузену в Америку и устраивается в его мебельную мастерскую. Однажды к ним приходит крупный заказ от сына местного богача, который хочет устроить папе сюрприз и построить вместо старого кабинета библиотеку. Богачу (Гай Пирс) сюрприз не нравится, Ласло выгоняют, и он начинает работать строителем на местной стройке.
Потом оказывается, что Ласло — известный архитектор, учился в Баухаусе и спроектировал кучу зданий в стиле модернизма. Библиотека, построенная им, становится знаменитой, богач возвращается с извинениями и просит построить в Пенсильвании общественный центр в честь мамы. Ласло начинает жить в поместье богача, перевозит туда жену с племянницей из Европы и начинает строить какой-то жуткий бетонный бункер, который как злой рок будет нависать над ним всю последующую жизнь.
Фильм состоит из двух частей и эпилога. Между ними — интермиссия, чтобы подышать воздухом, переварить просмотренное и сходить в туалет. Режиссер и так обычно снимает на пленку, но тут конкретно хотел передать атмосферу больших фильмов 50-х годов, когда происходит действие.
Многие уже об этом сказали, и у меня тоже возникла эта мысль: “Бруталист” — это “Мегалополис” Копполы, если бы у последнего еще были силы воплощать свои идеи в жизнь. Это огромное полотно о темном страшном XX веке, который перетер в пыль миллионы людей, и Ласло — один из них, только ему, в отличие от большинства, удалось создать памятник своей боли. Такая “Нефть” ПТА наоборот, где герой Броуди — жертва, а не главный злодей.
Визуально “Бруталист” невероятен — идеально выстроенные кадры обрамлены мощным саундтреком в духе времени. Вообще все очень в духе времени, как и в дебюте Корбета “Детство лидера”. Удивительно, как такие фильмы под силу не Копполе или Скорсезе, а 36-летнему (!) Корбету. Можно все что угодно говорить про его творчество, но то, что он талантливый состоявшийся режиссер — это факт. В фильме есть невероятные по своему магнетизму и размаху сцены. Как Корбет умудрился все это снять с бюджетом независимого фильма — непонятно.
С точки зрения сценария фильм не так силен. Корбет, по привычке, обрушивается с критикой на нелюбимую Америку, “прогнившую страну” и громко кричит о своих намерениях в первых кадрах с перевернутой статуей свободы. Мигранты бегут от одного угнетателя к другому; все люди националисты и расисты, потому что страх “иного” — самый большой страх человечества; отношения инвесторов и творцов тоже строятся по схеме “господин и его раб”; те, кто считают, что наконец обрели свободу, просто не замечают своего рабства, пока общество (буквально) их не изнасилует. Ах, да, любое большое искусство рождается из полнейшего пиздеца.
Вот такие мрачные и довольно очевидные выводы для любого человека, который еще не окончательно зарыл свою голову в песок. Не уверена, что все смогут расшифровать это послание за такой масштабной историей, хотя Корбет идет зрителю на встречу и буквально проговаривает главную мысль в эпилоге, который несколько нарушает пафос всей картины. Но я при этом понимаю, почему режиссер принял решение все-таки поговорить с аудиторией напрямую.
“Бруталист” неидеальный, но сильный, амбициозный и тяжелый фильм, который ложится тебе на грудь бетонной глыбой и не отпускает несколько дней. Не знаю, что там в голове у жюри, но это пока единственный достойный претендент на “Льва”. #Венеция2024
“Бруталист” Брэйди Корбета — тот фильм, который напоминает тебе о том, что большое кино все еще возможно. Точнее, не напоминает. Он бьет тебя по щекам, трясет за грудки и орет прямо в лицо. Раньше я не очень сочувствовала разговорам про пленку, по мне так — какая разница на каком носителе записан фильм, главное, чтобы он был хороший. Но тут когда видишь, как мужик несет бобины в проекционную, когда чувствуешь блики пленки на экране, видишь помехи, это РЕАЛЬНО настраивает на определенный лад.
Венгерский еврей Ласло Тоф (Эдриан Броуди) выживает во время Холокоста, переезжает к кузену в Америку и устраивается в его мебельную мастерскую. Однажды к ним приходит крупный заказ от сына местного богача, который хочет устроить папе сюрприз и построить вместо старого кабинета библиотеку. Богачу (Гай Пирс) сюрприз не нравится, Ласло выгоняют, и он начинает работать строителем на местной стройке.
Потом оказывается, что Ласло — известный архитектор, учился в Баухаусе и спроектировал кучу зданий в стиле модернизма. Библиотека, построенная им, становится знаменитой, богач возвращается с извинениями и просит построить в Пенсильвании общественный центр в честь мамы. Ласло начинает жить в поместье богача, перевозит туда жену с племянницей из Европы и начинает строить какой-то жуткий бетонный бункер, который как злой рок будет нависать над ним всю последующую жизнь.
Фильм состоит из двух частей и эпилога. Между ними — интермиссия, чтобы подышать воздухом, переварить просмотренное и сходить в туалет. Режиссер и так обычно снимает на пленку, но тут конкретно хотел передать атмосферу больших фильмов 50-х годов, когда происходит действие.
Многие уже об этом сказали, и у меня тоже возникла эта мысль: “Бруталист” — это “Мегалополис” Копполы, если бы у последнего еще были силы воплощать свои идеи в жизнь. Это огромное полотно о темном страшном XX веке, который перетер в пыль миллионы людей, и Ласло — один из них, только ему, в отличие от большинства, удалось создать памятник своей боли. Такая “Нефть” ПТА наоборот, где герой Броуди — жертва, а не главный злодей.
Визуально “Бруталист” невероятен — идеально выстроенные кадры обрамлены мощным саундтреком в духе времени. Вообще все очень в духе времени, как и в дебюте Корбета “Детство лидера”. Удивительно, как такие фильмы под силу не Копполе или Скорсезе, а 36-летнему (!) Корбету. Можно все что угодно говорить про его творчество, но то, что он талантливый состоявшийся режиссер — это факт. В фильме есть невероятные по своему магнетизму и размаху сцены. Как Корбет умудрился все это снять с бюджетом независимого фильма — непонятно.
С точки зрения сценария фильм не так силен. Корбет, по привычке, обрушивается с критикой на нелюбимую Америку, “прогнившую страну” и громко кричит о своих намерениях в первых кадрах с перевернутой статуей свободы. Мигранты бегут от одного угнетателя к другому; все люди националисты и расисты, потому что страх “иного” — самый большой страх человечества; отношения инвесторов и творцов тоже строятся по схеме “господин и его раб”; те, кто считают, что наконец обрели свободу, просто не замечают своего рабства, пока общество (буквально) их не изнасилует. Ах, да, любое большое искусство рождается из полнейшего пиздеца.
Вот такие мрачные и довольно очевидные выводы для любого человека, который еще не окончательно зарыл свою голову в песок. Не уверена, что все смогут расшифровать это послание за такой масштабной историей, хотя Корбет идет зрителю на встречу и буквально проговаривает главную мысль в эпилоге, который несколько нарушает пафос всей картины. Но я при этом понимаю, почему режиссер принял решение все-таки поговорить с аудиторией напрямую.
“Бруталист” неидеальный, но сильный, амбициозный и тяжелый фильм, который ложится тебе на грудь бетонной глыбой и не отпускает несколько дней. Не знаю, что там в голове у жюри, но это пока единственный достойный претендент на “Льва”. #Венеция2024
"The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed.
from jp
