Сейчас, когда интернет полон скорбных сообщений об устроенной туарегами засаде против малийских сил и их русских помощников, неплохо будет напомнить, что Советский Союз был первой (и на тот момент единственной) страной, выразившей полную и безоговорочную поддержку берберскому (туареги - народ берберской группы) мятежу в испанской зоне Марокко. Речь идет о т.н. Республике Риф, провозглашенной в 1921 году Мухаммадом бин Абд эль-Керимом эль-Хаттаби, вставшим во главе союза горных берберских племен, поднявших мятеж против франко-испанского колониального господства.
Причем, - как это всегда и происходило с коммунистами, - в то время как в советской периодике цвели приветствия и восторги по адресу “героической борьбы маленького народа против полчищ франко-испанских империалистов”, внутри Французской Компартии, - под юрисдикцию которой попадали т.н. “заморские департаменты” и протектораты Франции в Северной Африке, включая Марокко, - царило смятение.
Ибо подавляющее большинство французских коммунистов (а так же большинство членов Социалистической Партии) выступили резко против лозунгов поражения своего правительства в колониальной войне, обосновывая это тем, что Рифская война берберов это война не антиимпериалистическая, а даже скорее реакционная. Потому что её возглавляет не революционер, а феодал; к тому же использующий в качестве основного средства мобилизационной пропаганды призывы к джихаду. И поражение в этой войне приведет не только к изгнанию христианского населения из Северной Африки, но и к укреплению самого отчаянного средневекового мракобесия, которое надолго задержит общественно-экономическое развитие территорий самопровозглашенной Рифской республики.
В ответ на эти доводы генсек ФКП Пьер Семар заявлял, что нужно поддерживать не лично Абд эль-Керима, а национальное движение против французского империализма; конкретно против Абд эль-Керима нужно будет выступать лишь тогда, когда французский империализм будет повержен и то, лишь если его власть ляжет тяжелым бременем на рифских крестьян.
Никакие увещевания не помогали переломить патриотизм французских коммунистов, видевших в лице собственного империализма прежде всего цивилизаторскую миссию, способствующую развитию Северной Африки. Поэтому спор между “правым” большинством и “левым” меньшинством ФКП, грозивший подорвать французское коммунистическое движение в зародыше, не прекращался и очень скоро был вынесен на суд авторитетного Исполнительного Комитета Коминтерна, которому из Москвы было виднее что к чему.
В итоге, IV Пленум ИККИ принял специальную резолюцию по вопросу рифской войны, которая очень не понравилась “правым” коммунистам:
“Без сомнения мы должны бороться с социальными и религиозными предрассудками, с панисламизмом колониальных народов и содействовать развитию у них массового рабоче-крестьянского движения. Но когда воинственные племена восстают против империализма метрополий и воюют за свою независимость, мы должны вести борьбу не против их вождей, хотя им и свойственны некоторые предрассудки, а против империализма”.
Вслед за этим было выпущено воззвание к рабочим Франции, Испании и, почему-то, Италии, в котором Рифская война однозначно была квалифицирована как антиимпериалистическая.
Однако антивоенные настроения не просто не нашли широкого отклика во французском обществе; из самой североафриканской секции ФКП массово повалили “черноногие” (французы, родившиеся в Алжире), недовольные “проарабским” курсом партии и не готовые к укреплению сотрудничества между белыми и переполненными ненавистью к европейцам арабами и берберами.
Почти полная самоликвидация североафриканской секции ФКП дополнялась еще и запретом на распространение партийной прессы в Марокко и Алжире, наложенным государством за антивоенные статьи в газете “Юманите”. Забавно, что даже само слово “война” в отношении Рифского конфликта в общем и целом было тоже негласно запрещено к использованию в официальной французской прессе: говорилось о “полицейской экспедиции” и “специальной операции” против “банд дикарей” и “мятежников”, но никак не о войне, на чем настаивали коммунисты и
Сейчас, когда интернет полон скорбных сообщений об устроенной туарегами засаде против малийских сил и их русских помощников, неплохо будет напомнить, что Советский Союз был первой (и на тот момент единственной) страной, выразившей полную и безоговорочную поддержку берберскому (туареги - народ берберской группы) мятежу в испанской зоне Марокко. Речь идет о т.н. Республике Риф, провозглашенной в 1921 году Мухаммадом бин Абд эль-Керимом эль-Хаттаби, вставшим во главе союза горных берберских племен, поднявших мятеж против франко-испанского колониального господства.
Причем, - как это всегда и происходило с коммунистами, - в то время как в советской периодике цвели приветствия и восторги по адресу “героической борьбы маленького народа против полчищ франко-испанских империалистов”, внутри Французской Компартии, - под юрисдикцию которой попадали т.н. “заморские департаменты” и протектораты Франции в Северной Африке, включая Марокко, - царило смятение.
Ибо подавляющее большинство французских коммунистов (а так же большинство членов Социалистической Партии) выступили резко против лозунгов поражения своего правительства в колониальной войне, обосновывая это тем, что Рифская война берберов это война не антиимпериалистическая, а даже скорее реакционная. Потому что её возглавляет не революционер, а феодал; к тому же использующий в качестве основного средства мобилизационной пропаганды призывы к джихаду. И поражение в этой войне приведет не только к изгнанию христианского населения из Северной Африки, но и к укреплению самого отчаянного средневекового мракобесия, которое надолго задержит общественно-экономическое развитие территорий самопровозглашенной Рифской республики.
В ответ на эти доводы генсек ФКП Пьер Семар заявлял, что нужно поддерживать не лично Абд эль-Керима, а национальное движение против французского империализма; конкретно против Абд эль-Керима нужно будет выступать лишь тогда, когда французский империализм будет повержен и то, лишь если его власть ляжет тяжелым бременем на рифских крестьян.
Никакие увещевания не помогали переломить патриотизм французских коммунистов, видевших в лице собственного империализма прежде всего цивилизаторскую миссию, способствующую развитию Северной Африки. Поэтому спор между “правым” большинством и “левым” меньшинством ФКП, грозивший подорвать французское коммунистическое движение в зародыше, не прекращался и очень скоро был вынесен на суд авторитетного Исполнительного Комитета Коминтерна, которому из Москвы было виднее что к чему.
В итоге, IV Пленум ИККИ принял специальную резолюцию по вопросу рифской войны, которая очень не понравилась “правым” коммунистам:
“Без сомнения мы должны бороться с социальными и религиозными предрассудками, с панисламизмом колониальных народов и содействовать развитию у них массового рабоче-крестьянского движения. Но когда воинственные племена восстают против империализма метрополий и воюют за свою независимость, мы должны вести борьбу не против их вождей, хотя им и свойственны некоторые предрассудки, а против империализма”.
Вслед за этим было выпущено воззвание к рабочим Франции, Испании и, почему-то, Италии, в котором Рифская война однозначно была квалифицирована как антиимпериалистическая.
Однако антивоенные настроения не просто не нашли широкого отклика во французском обществе; из самой североафриканской секции ФКП массово повалили “черноногие” (французы, родившиеся в Алжире), недовольные “проарабским” курсом партии и не готовые к укреплению сотрудничества между белыми и переполненными ненавистью к европейцам арабами и берберами.
Почти полная самоликвидация североафриканской секции ФКП дополнялась еще и запретом на распространение партийной прессы в Марокко и Алжире, наложенным государством за антивоенные статьи в газете “Юманите”. Забавно, что даже само слово “война” в отношении Рифского конфликта в общем и целом было тоже негласно запрещено к использованию в официальной французской прессе: говорилось о “полицейской экспедиции” и “специальной операции” против “банд дикарей” и “мятежников”, но никак не о войне, на чем настаивали коммунисты и
BY Сóрок сорóк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from jp
