Кенотаф

​​Сергей Простаков продолжает свою автофикшн-эпопею «Подшивка к личному делу», в которой вспоминает СМИ, медиа, шоу, которые сформировали его как личность. Сегодня — «Русское радио».

О проблемах с диапазоном радиоприёмника в отрочестве я уже рассказывал. К моему тринадцатилетию они стали уже совсем невыносимы, и я упросил отца купить мне, и только мне, приёмник. И я его таки получил. Китайский, зелёный, с антенной, к которой вскоре была примотана медная проволока для усиления сигнала. Приёмник мне нужен был буквально для одной цели: слушать «Русское радио».

Все вокруг слушали только его. «Наше» в Курской области промелькнуло на пару лет в начале нулевых и исчезло. «Европа Плюс» или местное «Курс» ценились только эстетами, а их вокруг меня не было. Ретро-станции только-только входили в моду.

Каждый год перед Новым годом по Первому каналу транслировали «Золотой граммофон» — это был важный новогодний отчётный концерт поп-музыки за год. Куда как круче «Песни года» Игоря Крутого. Смотря этот концерт в декабре, узнавал, как много я пропустил в актуальной музыке. Ровесники, которым с диапазоном их домашних приёмников повезло больше, весь год это слушали, а я только открывал.

Но наступило лето 2002-го, и теперь я готов был нагонять за все упущенные годы. Я стал часами слушать «Русское радио». Мне нужно было посмеяться над всеми шутками Фоменко. Не так страшен чёрт, как его малютка! Ахахахаха! Клизма, знай своё место! Аааааа! Плох тот солдат, который не хочет. Ахахах! Ааааа! Наконец-то я слушал голоса Аллы Довлатовой и Александра Пряникова. А по воскресеньям случалась магия: чарт «Золотой граммофон». Изюминкой сезона, в который я за ним следил, была песня «Ты беременна, но это временно».

Ну а ещё в Курске действовал «Стол заказов» «Русского радио». На ближайшие года полтора мои родственники и друзьями были обеспечены поздравлениями в прямом эфире и песнями в их честь. Поначалу, когда я писал, диджеи мало обращали внимание на заказанную мной песню, ставили что хотели. Но я был настырным — месяца не проходило без заказанного поздравления. В итоге меня заметили и стали ставить только те песни, которые указывал я.

Летними ночами я подолгу не ложился спать — я открыл для себя такое чудо, как ночной эфир форматной радиостанции. Оказывается, ночами диджеи ставят любимую музыку, а не ту, которую им приказывают. В эфир часто звонили известные гости (помню почему-то только Марка Захарова) и подолгу вели беседы с диджеем.

И тут нужно сказать вот что: в ночных эфирах ставили очень много русского рока. О, как в ночи звучал медитативный дуэт Шуры Би-2 и Юлии Чичериной «Мой рок-н-ролл». И там, где ты меня не ждёшь, ночные ветры принесут тебе прохладу.

Я стал привыкать именно к этой музыке, а потому сделал следующий логичный шаг: стал у знакомых просить её послушать. Так всё в том же отцовском кассетнике оказался сборник группы «Кино». Это был коперниковский переворот в прослушивании музыки — наконец-то я стал музыку искать, а не слушать ту, что предлагали и навязывали родители, среда, эфиры каналов и радиостанций.

Спустя семь лет я впервые за долгое время смотрел «Золотой граммофон». Я снова, как и годы назад, впервые видел артистов на сцене — до того я не знал, что они существуют. В тот год премию получали Стас Михайлов и Елена Ваенга.

#простаков

www.group-telegram.com/jp/thecenotaph.com/1000

2.1K viewsJan 31, 2024 at 17:38

​​Сергей Простаков продолжает свою автофикшн-эпопею «Подшивка к личному делу», в которой вспоминает СМИ, медиа, шоу, которые сформировали его как личность. Сегодня — «Русское радио».

О проблемах с диапазоном радиоприёмника в отрочестве я уже рассказывал. К моему тринадцатилетию они стали уже совсем невыносимы, и я упросил отца купить мне, и только мне, приёмник. И я его таки получил. Китайский, зелёный, с антенной, к которой вскоре была примотана медная проволока для усиления сигнала. Приёмник мне нужен был буквально для одной цели: слушать «Русское радио».

Все вокруг слушали только его. «Наше» в Курской области промелькнуло на пару лет в начале нулевых и исчезло. «Европа Плюс» или местное «Курс» ценились только эстетами, а их вокруг меня не было. Ретро-станции только-только входили в моду.

Каждый год перед Новым годом по Первому каналу транслировали «Золотой граммофон» — это был важный новогодний отчётный концерт поп-музыки за год. Куда как круче «Песни года» Игоря Крутого. Смотря этот концерт в декабре, узнавал, как много я пропустил в актуальной музыке. Ровесники, которым с диапазоном их домашних приёмников повезло больше, весь год это слушали, а я только открывал.

Но наступило лето 2002-го, и теперь я готов был нагонять за все упущенные годы. Я стал часами слушать «Русское радио». Мне нужно было посмеяться над всеми шутками Фоменко. Не так страшен чёрт, как его малютка! Ахахахаха! Клизма, знай своё место! Аааааа! Плох тот солдат, который не хочет. Ахахах! Ааааа! Наконец-то я слушал голоса Аллы Довлатовой и Александра Пряникова. А по воскресеньям случалась магия: чарт «Золотой граммофон». Изюминкой сезона, в который я за ним следил, была песня «Ты беременна, но это временно».

Ну а ещё в Курске действовал «Стол заказов» «Русского радио». На ближайшие года полтора мои родственники и друзьями были обеспечены поздравлениями в прямом эфире и песнями в их честь. Поначалу, когда я писал, диджеи мало обращали внимание на заказанную мной песню, ставили что хотели. Но я был настырным — месяца не проходило без заказанного поздравления. В итоге меня заметили и стали ставить только те песни, которые указывал я.

Летними ночами я подолгу не ложился спать — я открыл для себя такое чудо, как ночной эфир форматной радиостанции. Оказывается, ночами диджеи ставят любимую музыку, а не ту, которую им приказывают. В эфир часто звонили известные гости (помню почему-то только Марка Захарова) и подолгу вели беседы с диджеем.

И тут нужно сказать вот что: в ночных эфирах ставили очень много русского рока. О, как в ночи звучал медитативный дуэт Шуры Би-2 и Юлии Чичериной «Мой рок-н-ролл». И там, где ты меня не ждёшь, ночные ветры принесут тебе прохладу.

Я стал привыкать именно к этой музыке, а потому сделал следующий логичный шаг: стал у знакомых просить её послушать. Так всё в том же отцовском кассетнике оказался сборник группы «Кино». Это был коперниковский переворот в прослушивании музыки — наконец-то я стал музыку искать, а не слушать ту, что предлагали и навязывали родители, среда, эфиры каналов и радиостанций.

Спустя семь лет я впервые за долгое время смотрел «Золотой граммофон». Я снова, как и годы назад, впервые видел артистов на сцене — до того я не знал, что они существуют. В тот год премию получали Стас Михайлов и Елена Ваенга.

#простаков

BY Кенотаф