The Гращенков

Игра в кальмара, как синоним идущего с 2020 года трансфера власти, вступила в более заметную фазу. В первом раунде, которым стал двухгодовой коронавирусный марафон, наметилось лидерство большого альянса «умеренных» из числа технократов-глобалистов. Сейчас реванш пытается взять малочисленный, но влиятельный блок «максималистов», опирающихся не только на узкий круг условных «цесаристов», но и на более широкие круги гипер-патриотов и разгоряченные ими народные массы. Президент по-прежнему выступает балансом системы, однако, не смотря на декларируемый высокий уровень поддержки, его нейтралитет начинает восприниматься без энтузиазма, причем со стороны обеих групп.

Сам по себе трансфер – это путь, который предстоит пройти российской элите на пути трансформации власти, хотя сами контуры этих изменений пока не оформлены. Собственно, борьба за контуры трансфера – это и есть определение черт той власти, которая сложится в будущем. Какая-то конкретика в нейминге, вроде разговоров о «демократии» или «тоталитаризме» только уводят нас в сторону. Трансфер переносит активы и влияние элит на новое поле игры с новыми правилами, соответственно и характер этого управления будет формироваться гибридно, как сборка Кубика Рубика. При этом политическая борьба будет вестись по четырем основным направлениям: плюрализм (экономический, социальный и политический), лидерство (демократия, коллективное руководство или персонифицированное), мобилизация или демобилизация, идеология как образ будущего.

Ровно два года назад я писал про грядущие контуры трансфера и о том, что в будущее возьмут не всех. Происходило это в условиях карантинного сдерживания, при этом уже тогда было ясно, что как только ситуация с пандемией будет «разморожена», политические и экономические процессы резко рванут с места. Теперь мы увидели, как это произошло. Возьмут и вправду не всех, собственно, атака на «сислибов» уже началась, что видно по бегству из страны ряда высокопоставленных функционеров системы из этого блока. Однако сценарий перехода экономики на «социальный госкапитализм» не подразумевал столь серьезный удар со стороны Запада. Санкции оказали непредвиденное влияние на трансфер и сместили ход его движения.

Развернувшаяся атака на глобалистов внутри страны столкнулась с внешней экономической контратакой. Отсутствие у «цесаристов» плана Б и своего «мозгового треста», привело к замешательству, которое быстро почувствовали низовые звенья блока. Недовольство «псами войны» в отношении медлительности и мягкости руководства, привело к политизации их высказываний в адрес своих патронов, которые в окопной оптике теперь уже кажутся чересчур умеренными. Опора на «народное мнение», чересчур раскочегаренное пропагандой, также привело к риску формирования гипер-патриотического движения охлократического типа. Про оруэловских щенков я тоже уже говорил. Поэтому начавшаяся игра в кальмара, т.е. игра с нулевой суммой, уже осенью может переформатировать поле, образовав новые альянсы, уже не между умеренными и максималистами, а между группами: есть что терять и нечего терять.

www.group-telegram.com/jp/thegraschenkov.com/2597

31.4K viewsedited  Apr 26, 2022 at 06:22

Игра в кальмара, как синоним идущего с 2020 года трансфера власти, вступила в более заметную фазу. В первом раунде, которым стал двухгодовой коронавирусный марафон, наметилось лидерство большого альянса «умеренных» из числа технократов-глобалистов. Сейчас реванш пытается взять малочисленный, но влиятельный блок «максималистов», опирающихся не только на узкий круг условных «цесаристов», но и на более широкие круги гипер-патриотов и разгоряченные ими народные массы. Президент по-прежнему выступает балансом системы, однако, не смотря на декларируемый высокий уровень поддержки, его нейтралитет начинает восприниматься без энтузиазма, причем со стороны обеих групп.

Сам по себе трансфер – это путь, который предстоит пройти российской элите на пути трансформации власти, хотя сами контуры этих изменений пока не оформлены. Собственно, борьба за контуры трансфера – это и есть определение черт той власти, которая сложится в будущем. Какая-то конкретика в нейминге, вроде разговоров о «демократии» или «тоталитаризме» только уводят нас в сторону. Трансфер переносит активы и влияние элит на новое поле игры с новыми правилами, соответственно и характер этого управления будет формироваться гибридно, как сборка Кубика Рубика. При этом политическая борьба будет вестись по четырем основным направлениям: плюрализм (экономический, социальный и политический), лидерство (демократия, коллективное руководство или персонифицированное), мобилизация или демобилизация, идеология как образ будущего.

Ровно два года назад я писал про грядущие контуры трансфера и о том, что в будущее возьмут не всех. Происходило это в условиях карантинного сдерживания, при этом уже тогда было ясно, что как только ситуация с пандемией будет «разморожена», политические и экономические процессы резко рванут с места. Теперь мы увидели, как это произошло. Возьмут и вправду не всех, собственно, атака на «сислибов» уже началась, что видно по бегству из страны ряда высокопоставленных функционеров системы из этого блока. Однако сценарий перехода экономики на «социальный госкапитализм» не подразумевал столь серьезный удар со стороны Запада. Санкции оказали непредвиденное влияние на трансфер и сместили ход его движения.

Развернувшаяся атака на глобалистов внутри страны столкнулась с внешней экономической контратакой. Отсутствие у «цесаристов» плана Б и своего «мозгового треста», привело к замешательству, которое быстро почувствовали низовые звенья блока. Недовольство «псами войны» в отношении медлительности и мягкости руководства, привело к политизации их высказываний в адрес своих патронов, которые в окопной оптике теперь уже кажутся чересчур умеренными. Опора на «народное мнение», чересчур раскочегаренное пропагандой, также привело к риску формирования гипер-патриотического движения охлократического типа. Про оруэловских щенков я тоже уже говорил. Поэтому начавшаяся игра в кальмара, т.е. игра с нулевой суммой, уже осенью может переформатировать поле, образовав новые альянсы, уже не между умеренными и максималистами, а между группами: есть что терять и нечего терять.

BY The Гращенков