The Гращенков

Юрий Борисов до 2022 года был вице-премьером Правительства по вопросам ВПК, причем назначенный еще при Медведеве в 2018 году, а до этого – был замминистра обороны. Конечно, его вхождение в совет директоров «Уралвагонзавода» и ОАК подчеркивает его близость к «технологическому истеблишменту», но все же по базе он человек «из оборонки». Кстати, в середине «нулевых» Борисов активно занимался развитием ГЛОНАССа, т.е. сейчас, когда его сменщика Дмитрия Баканова сравнивают с Илоном Маском из-за системы «Гонец» (типа похожа на масковские Старлинки, но на самом деле – нет), то и Борисов занимался такими инновациями еще в Минпромторге.

Еще в 2022 году говорили, что Борисов болен и именно поэтому его на посту вице-премьера сменил Денис Мантуров, который курирует военно-промышленную комиссию на пару с Медведевым. Борисов же ушел на «Роскосмос», чья деятельность после Дмитрия Рогозина была сконцентрирована уже не на «мирном космосе», а на его боевом применении. Напомню, что при Рогозине существовала монополия ГК на пилотируемый космос. Ни у Boeing, ни у SpaceX тогда еще не получилось создать альтернативу «Союзам». Интересно, актуальна ли задача и по сей день?

В задачи Борисова входило, прежде всего, развитие орбитальной космической группировки, индустриальная модель производства космических аппаратов и внедрение в отрасли «рыночных подходов». Но главный fail, как считают многие, вышел именно со спутниками. В военном конфликте они проявили себя не лучшим образом. Вероятно, при Баканове (выходцем из системы «цифровой трансформации») ставка будет сделана на коммерческий подход. Так, недавно госкомиссия по радиочастотам утвердила условия для работы спутниковой группировки «Рассвет» от компании «Бюро 1440». Проект начнет работу в 2027 году, а к 2030 на орбиту выведут 383 спутника. Как раз ее и называют аналогом «Старлинков».

Возможно, что если в будущем страны ждет битва за такие экспансию Арктики и Космоса, то крупнейшие игроки (как минимум внутри России), хотели бы учувствовать в разработке и внедрении функционала, способствующего этому. И «Ростех» и «Росатом» и другие ГК активно учувствуют как в технологическом процессе подготовки к будущему, так и в гуманитарном (всякие стратсессии на эту тему и т.д.). В этом смысле даже подписание договоров о развитии и освоении космоса, например, с Угандой или Зимбабве, может быть не таким уж странным делом, а частью какой-то стратегической задачи на будущее. Хотя, кто знает.

В общем, с уходом Борисова, заканчивается эпоха того РК, который существовал в последние десятилетие исключительно либо как PR-структура, либо как один из отделов ВПК. Если это замах на противостояние с США Трампа, начало новой если не «гонки вооружений», то «гонки головокружений» (от задач космического масштаба), то пока не ясно, располагает ли РФ необходимыми технологиями и компетенциями для этого. Если же задачи более приземленные, например, создать работающую группировку спутников и работающие системы связи, то они вполне могли бы укрепить тот технологический суверенитет, о котором так много принято говорить в последнее время.

www.group-telegram.com/jp/thegraschenkov.com/5269

58.5K viewsFeb 6 at 09:15

Юрий Борисов до 2022 года был вице-премьером Правительства по вопросам ВПК, причем назначенный еще при Медведеве в 2018 году, а до этого – был замминистра обороны. Конечно, его вхождение в совет директоров «Уралвагонзавода» и ОАК подчеркивает его близость к «технологическому истеблишменту», но все же по базе он человек «из оборонки». Кстати, в середине «нулевых» Борисов активно занимался развитием ГЛОНАССа, т.е. сейчас, когда его сменщика Дмитрия Баканова сравнивают с Илоном Маском из-за системы «Гонец» (типа похожа на масковские Старлинки, но на самом деле – нет), то и Борисов занимался такими инновациями еще в Минпромторге.

Еще в 2022 году говорили, что Борисов болен и именно поэтому его на посту вице-премьера сменил Денис Мантуров, который курирует военно-промышленную комиссию на пару с Медведевым. Борисов же ушел на «Роскосмос», чья деятельность после Дмитрия Рогозина была сконцентрирована уже не на «мирном космосе», а на его боевом применении. Напомню, что при Рогозине существовала монополия ГК на пилотируемый космос. Ни у Boeing, ни у SpaceX тогда еще не получилось создать альтернативу «Союзам». Интересно, актуальна ли задача и по сей день?

В задачи Борисова входило, прежде всего, развитие орбитальной космической группировки, индустриальная модель производства космических аппаратов и внедрение в отрасли «рыночных подходов». Но главный fail, как считают многие, вышел именно со спутниками. В военном конфликте они проявили себя не лучшим образом. Вероятно, при Баканове (выходцем из системы «цифровой трансформации») ставка будет сделана на коммерческий подход. Так, недавно госкомиссия по радиочастотам утвердила условия для работы спутниковой группировки «Рассвет» от компании «Бюро 1440». Проект начнет работу в 2027 году, а к 2030 на орбиту выведут 383 спутника. Как раз ее и называют аналогом «Старлинков».

Возможно, что если в будущем страны ждет битва за такие экспансию Арктики и Космоса, то крупнейшие игроки (как минимум внутри России), хотели бы учувствовать в разработке и внедрении функционала, способствующего этому. И «Ростех» и «Росатом» и другие ГК активно учувствуют как в технологическом процессе подготовки к будущему, так и в гуманитарном (всякие стратсессии на эту тему и т.д.). В этом смысле даже подписание договоров о развитии и освоении космоса, например, с Угандой или Зимбабве, может быть не таким уж странным делом, а частью какой-то стратегической задачи на будущее. Хотя, кто знает.

В общем, с уходом Борисова, заканчивается эпоха того РК, который существовал в последние десятилетие исключительно либо как PR-структура, либо как один из отделов ВПК. Если это замах на противостояние с США Трампа, начало новой если не «гонки вооружений», то «гонки головокружений» (от задач космического масштаба), то пока не ясно, располагает ли РФ необходимыми технологиями и компетенциями для этого. Если же задачи более приземленные, например, создать работающую группировку спутников и работающие системы связи, то они вполне могли бы укрепить тот технологический суверенитет, о котором так много принято говорить в последнее время.

BY The Гращенков