Массированные атаки Украины «Орешником» невозможны из-за дороговизны и низкой точности ракеты — военный аналитик Сергей Ауслендер
Путин второй день продолжает говорить об «Орешнике» — одной из «новейших», по его словам, российских ракетных систем средней дальности с баллистической ракетой в «безъядерном гиперзвуковом оснащении».
Эксперты сразу обратили внимание на то, что никакого «гиперзвукового оснащения» у ракет не бывает - они либо являются таковыми, либо не являются. «Орешник» такой ракетой не является, так как не способен маневрировать на гиперзвуковой скорости, а значит является обычной баллистической ракетой.
Путин также заявил, что «запасы “Орешника” у России уже имеются», и разрабатывали его якобы с 2023 года. По его словам, эффект от массированного применения «Орешника» «будет сопоставим с эффектом от оружия стратегического назначения».
В действительности же эта ракета не является ни новой разработкой (это модификация старой ракеты), ни подходящим для массированного применения вооружением (слишком дорогая и неточная), пояснил The Insider военный обозреватель Сергей Ауслендер.
Массированные атаки Украины «Орешником» невозможны из-за дороговизны и низкой точности ракеты — военный аналитик Сергей Ауслендер
Путин второй день продолжает говорить об «Орешнике» — одной из «новейших», по его словам, российских ракетных систем средней дальности с баллистической ракетой в «безъядерном гиперзвуковом оснащении».
Эксперты сразу обратили внимание на то, что никакого «гиперзвукового оснащения» у ракет не бывает - они либо являются таковыми, либо не являются. «Орешник» такой ракетой не является, так как не способен маневрировать на гиперзвуковой скорости, а значит является обычной баллистической ракетой.
Путин также заявил, что «запасы “Орешника” у России уже имеются», и разрабатывали его якобы с 2023 года. По его словам, эффект от массированного применения «Орешника» «будет сопоставим с эффектом от оружия стратегического назначения».
В действительности же эта ракета не является ни новой разработкой (это модификация старой ракеты), ни подходящим для массированного применения вооружением (слишком дорогая и неточная), пояснил The Insider военный обозреватель Сергей Ауслендер.
In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from jp
