Тактика «тысячи порезов», реализуемая Ираном, — гениальна в своей простоте и эффективности: играя шашками на великой шахматной доске, аятоллы умудряются не только сделать больно, но и часто выигрывают.
Перекрытие Красного моря — это удар по Европе и США как регионам, наиболее зависимым от международной торговли. Так, атаки йеменских хуситов привели к тому, что до 2,5 млн баррелей в день ближневосточной нефти и азиатских нефтепродуктов, ранее шедших через Суэц, сейчас вынуждены огибать Африку. Для Европы и США это увеличивает стоимость доставки важнейшего ресурса примерно на 1–1,5 долл. на баррель (в зависимости от судна и стоимости его фрахта). Это дополнительные 100–200% к таксе на маршруте Янбу — Роттердам. Кроме того, увеличиваются товарные запасы в дороге на примерно 30-35 млн баррелей. В денежном эквиваленте это порядка 2,5–5 млрд долл. (в зависимости от вида перевозимых грузов и биржевой цены), замороженных в нефти и нефтепродуктах. А это дополнительные расходы на проценты и страховки.
Тактика «тысячи порезов», реализуемая Ираном, — гениальна в своей простоте и эффективности: играя шашками на великой шахматной доске, аятоллы умудряются не только сделать больно, но и часто выигрывают.
Перекрытие Красного моря — это удар по Европе и США как регионам, наиболее зависимым от международной торговли. Так, атаки йеменских хуситов привели к тому, что до 2,5 млн баррелей в день ближневосточной нефти и азиатских нефтепродуктов, ранее шедших через Суэц, сейчас вынуждены огибать Африку. Для Европы и США это увеличивает стоимость доставки важнейшего ресурса примерно на 1–1,5 долл. на баррель (в зависимости от судна и стоимости его фрахта). Это дополнительные 100–200% к таксе на маршруте Янбу — Роттердам. Кроме того, увеличиваются товарные запасы в дороге на примерно 30-35 млн баррелей. В денежном эквиваленте это порядка 2,5–5 млрд долл. (в зависимости от вида перевозимых грузов и биржевой цены), замороженных в нефти и нефтепродуктах. А это дополнительные расходы на проценты и страховки.
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats.
from jp
