Главное слагаемое успеха для государств последнего десятилетия — иметь микроскопическую территорию (экономить на армии) и небольшое население (экономить на социалке), но при этом находиться рядом с бедным, крупным и трудолюбивым соседом-государством. Четыре из пяти самых богатых стран мира — экономики-прокси: Люксембург и Ирландия — это офшор старых и новых денег Европы, соответственно; Макао и Сингапур — торговые ворота в Китай и другие страны ЮВА. Единственная страна в ТОП-5 богатых стран на душу населения, живущая на свои ресурсы, — Катар — «песочница» на газовом месторождении.
В целом, в модели торгово-финансово-юридической экономики нет ничего плохого. Они показывают выдающиеся результаты, однако на очень коротком промежутке времени — пожинают плоды глобализирующегося мира.
Обратная сторона такой модели развития — любой катаклизм (война, пандемия, блокада) моментально сомнет эти города-государства и за считанные годы превратит цветущие сады в непроходимые джунгли.
Главное слагаемое успеха для государств последнего десятилетия — иметь микроскопическую территорию (экономить на армии) и небольшое население (экономить на социалке), но при этом находиться рядом с бедным, крупным и трудолюбивым соседом-государством. Четыре из пяти самых богатых стран мира — экономики-прокси: Люксембург и Ирландия — это офшор старых и новых денег Европы, соответственно; Макао и Сингапур — торговые ворота в Китай и другие страны ЮВА. Единственная страна в ТОП-5 богатых стран на душу населения, живущая на свои ресурсы, — Катар — «песочница» на газовом месторождении.
В целом, в модели торгово-финансово-юридической экономики нет ничего плохого. Они показывают выдающиеся результаты, однако на очень коротком промежутке времени — пожинают плоды глобализирующегося мира.
Обратная сторона такой модели развития — любой катаклизм (война, пандемия, блокада) моментально сомнет эти города-государства и за считанные годы превратит цветущие сады в непроходимые джунгли.
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy."
from jp
