Каждый третий кубометр газа, добываемого в США, — это попутный нефтяной газ (ПНГ). При этом, по мере исчерпания нефти на сланцевых месторождениях, десятки тысяч пробуренных скважин начинают давать ПНГ. Растет число скважин, увеличивается добыча. И именно благодаря этому газу и его растущей доле США пребывают в состоянии энергетического благоденствия. Метан идет на многочисленные газовые ТЭС, которые строятся повсеместно, а более сложные углеводороды — на изготовление пластиков и автомобильного топлива.

Если по объемам добычи нефти у сланцевой революции уже просматривается финал, то газовая революция будет длиться еще не один год: запасов газа в стране много, необходимая транспортная инфраструктура построена. Единственное имеющееся сегодня ограничение на дальнейший рост добычи — низкая цена этого газа на внутренних американских хабах.

Однако обилие газа в США совсем не синонимично росту экспорта СПГ из страны. Мораторий на выдачу экспортных лицензий может быть даже продлен и при новом президенте — Трампе.

США становятся нетто-экспортером электроэнергии в Канаду. Экспорт электричества напоминает нефтяную схему, когда Мексика и Канада поставляют в США сырье, а обратно получают ГСМ. Через такие несложные схемы взаимной торговли выстраивается континентальная автаркия с экономическим центром в США и сырьевыми трудовыми придатками — на севере и юге соответственно.

Важный тренд последних лет в США — рост переработки энергетического сырья. Из природного газа делают электричество и пластики, строится много заводов для производства удобрений; из нефти — нефтепродукты. То есть экономика пытается отойти от примитивной модели «добыл и продал» к более сложной — «добыл, переработал и уже это продал».

Именно поэтому возможно, что экспансия Штатов на рынок СПГ завершилась. Да, строящиеся заводы будут закончены, а потенциал экспорта СПГ вырастет еще раза в два. Однако дальше, вероятно, американцы будут делать ставку на глубокую переработку природного газа внутри страны. А излишки можно продать соседям, трубой.

На фоне потенциального замедления роста экономики Китая, вызванного демографией, догоняющее развитие стран Юго-Восточной Азии (ЮВА) не закончится. Напротив, Китай может выступить донором технологий и капитала, а также стать рынком сбыта для продукции, произведенной во Вьетнаме, Таиланде, Малайзии и других густонаселенных странах региона с дешевым трудом. То есть КНР выступить в роли Японии, когда Китай только-только вставал на индустриальные рельсы.

В ближайшие десятилетия именно ЮВА обещает стать центром экономического развития. Один из признаков экстенсивной индустриализации – урбанизация населения. Обычно урбанизация сопровождается ростом доходов, а значит, возникает спрос на автомобили, кондиционеры, электрочайники и другие пожиратели энергии. Прирост новых горожан в ближайшие два десятилетия в ЮВА составит чуть менее 200 млн человек. То есть больше, чем сегодня живет в России.

Такие быстрые темпы урбанизации – гарантированный рост спроса на первичную энергию в этом регионе.

Продажи электромобилей в мире резко замедлились в первом полугодии 2024 года. Рост мирового рынка составил всего лишь 25%, и это после темпов 50-100% с 2020 года. По данным МЭА, лишь каждый пятый электрокар, продаваемый в 2024 году, оснащён электротягой. Остальные четыре продаваемых автомобиля — с ДВС. Да, темпы роста рынка электричек по-прежнему двузначные, однако рынок только-только начал формироваться. Резкое замедление темпов его роста — свидетельство остывания моды и разочарования потребителей.

Да и имеющиеся продажи во многом созданы искусственно: либо через субсидии (европейская модель), либо через прямые запреты (китайская): в крупных городах КНР зачастую у покупателя нет выбора, либо он берёт авто с «зеленым» номером сейчас, либо стоит в очереди на ожидание традиционного, который дадут когда-нибудь.

Без новых стимулов и революционных изменений в технологиях рынок аккумуляторных авто так и будет оставаться нишевым, с крайне ограниченной долей продаж, темы которых и дальше будут снижаться.

Дональд Трамп еще не залил мировой рынок американской нефтью, а цена барреля, выраженная в тройских унциях золота, уже скребется об пол. Дешевле было только в 2020 году, когда цены на нефть (на отдельные фьючерсы) упали до отрицательных величин, но очень быстро вернулись к «норме».

«Норма» последних 80 лет в ценовом соотношении золото-нефть находилась в широком диапазоне — от 10 баррелей за унцию до 30 баррелей с медианным уровнем — 20 бочек за унцию. К нему и возвращается соотношение цен золото-нефть в последние несколько десятилетий.

Значит ли это, что золото подешевеет? Возможно, но точно не в 2 раза от текущих 2600 долларов за унцию. Соответственно, чтобы установилась ценовая «справедливость», нефть должна подорожать: на фоне сланцевых войн котировки нефти до сих пор не отыграли накопленный уровень инфляции доллара с 2020 года, который составил более 20%.

Отсюда ценовой ориентир в 130 долларов за бочку при текущих ценах на унцию.

Профицит торгового баланса КНР в этом году приблизится к 1 трлн долл, и это несмотря на ковидные замедления последних лет, ограничения на китайский экспорт от США и европейский протекционизм. То есть рост за пятилетку без малого в 3 раза! В основном такого эффекта удалось достичь за счет агрессивного вхождения Китая в ниши высоких переделов – энергооборудования, судостроения, автомобилестроения и т. п. Ну и доступа к дешевому сырью из России, Монголии, Индонезии, Австралии и далее по списку.

Впрочем, если в абсолютных цифрах 969 млрд долл выглядит невероятно, то в удельных не очень: лишь 680 долл на одного китайца в год. На одного жителя России профицит торгового баланса за прошлый год составил 780 долл. И с этой точки зрения каждый россиянин отдает во внешний мир больше, чем мозолистые руки китайца. Отдает, кстати, невосполнимые ресурсы взамен "фантиков", на которые с каждым месяцем можно купить все меньше. И очень сложно купить то, что действительно нужно экономике – чипы, станки, оборудование и т. п.

Европейскому бизнесу объясняют, с кем хорошо торговать, а с кем плохо. Совокупная доля Китая и России во внешней торговле ЕС потеряла 9 п.п. с максимумов 2022 года или больше трети. Спрашивали ли у европейского бизнеса, что он об этом думает? Нет: политики ввели санкции на работу с российским бизнесом и пошлины на товары для Китая. Бизнесу пришлось подчиниться.

Но если против России ведется открытая и в общем-то нескрываемая война, то против Китая играют тоньше, ибо страшно как бюрократам ЕС, так и Китая. Торговые и экономические связи ЕС-Китай намного шире, как и взаимные инвестиции. Торговая война между ЕС и Китаем будет стоить Европе не дешевле «запрета» России. Однако обострение неминуемо, и с приходом Дональда Трампа лишь ускорится.

Пока же европейский бизнес пытается опереться на американский рынок. Не потому что работать с США выгоднее, а потому что газ, нефть и уголь нужно где-то покупать. А за это американцы приоткрыли рынок США для европейской продукции (лекарств и автомобилей).

Что там с заменой русского газа на американский СПГ в Европе?

В том, что действующая администрация Белого Дома наложила запрет на выдачу новых экспортных СПГ-лицензий, просматривается закономерность, а не случайность: добыча природного газа в США вырастет в следующем году лишь на 1% — около 12 млрд кубометров в год после нулевого роста в 2024 году. И это кризис!

Американский газовый «тришкин кафтан» затрещал. Каким бы он ни был большим (о добыче более 1 трлн кубометров в год многие страны могут только мечтать), на всех газа не хватит. По нынешним ценам потребление природного газа в США наращивают и коммунальщики, и энергетики, и химики; в очередь стоят экспортеры в Мексику и Канаду. А еще есть обширные планы достроить СПГ-терминалы до 100 млрд кубометров в год.

Чтобы покрывать все растущие хотелки, темпы роста добычи должны составлять двузначные цифры еще несколько лет. Пока же наблюдается очень резкое торможение отрасли.

В США вновь закрываются НПЗ. В следующем году из чата выйдут сразу два предприятия: LyondellBasell — один из старейших НПЗ США, начавший работу в 1918 году, мощностью 264 тыс. барр в сутки, и НПЗ Phillips 66 Wilmington — заложенный в 1919 году, мощностью 139 тыс. барр в день.

Эти заводы «не вписались в рынок». Причина закрытия — низкая маржинальность, а та, в свою очередь, зависит от двух факторов: эффекта масштаба и техвооруженности. То есть на фоне современных гигантов, мощностью 500 тыс. барр/д и более, два закрываемых завода — «самовары». Вторая причина — устаревание оборудования: тот же LyondellBasell не стал менять технологии на сланцевую нефть, которая для конкурентов обходится значительно дешевле, чем привозная.

Последний цикл закрытия НПЗ в США пришелся на 2020 год, однако это вылилось в очень серьезный кризис предложения топлива и резкий рост цен на заправках в 2021 году. Дефицит НПЗ удалось преодолеть только к 2023 году. По аналогии нового топливного дисбаланса на рынке США ждем в 2026 году.

Фундаментальная проблема энергоперехода не в конечной цене киловатта электроэнергии, ни в неровности генерации, ни в перепрофилировании гектаров полезной сельскохозяйственной земли под выработку электричества.

Главный вызов – нехватка минерального сырья, и в первую очередь меди. На 1 кВт офшорного ветряка требуется в 7 раз больше меди, чем на 1 кВт ТЭС; на солнечную панель – в 2,5 раза. При этом генерация установленного кВт ВИЭ электричества кратно меньше традиционного на ископаемом топливе. Потребность электромобиля в меди по сравнению с авто с ДВС в 3-5 раз выше.

При этом крупных месторождений меди на планете не открывали уже лет пять. Старая, доступная медь (например, уральская) уже заканчивается. Новая медь (Баимка, Удокан) – в разы дороже и требует огромных инвестиций. В мире ситуация не сильно отличается от российской.

При оптимистичном прогнозе МЭА по энергопереходу ожидается рост потребления меди в 1,5-2 раза к середине века. Физическая нехватка металлов может пустить под откос «энергопереход».

Чтобы «энергопереход» стал не просто теоретическими изысканиями, а подтвердился физическими возможностями планеты дать человеку вместо нефти и газа медь и литий в количествах, достаточных для работы системы, этому человеку вначале необходимо полностью изменить свою культуру потребления.

Несмотря на динамичное развитие аккумуляторных технологий в последние несколько десятилетий, пока во вторичное использование возвращается лишь 10% кобальта и около 3% лития. То есть единожды добытый литий, отработав свои 3-5 лет в батарейке, захоранивается на полигоне и больше не способен быть полезным. И счет идет на миллионы электромобилей, ноутбуков, смартфонов и т.п.

Чуть лучше ситуация с медью и алюминием. Последний — совсем не дефицитный металл, однако технологии его рециклинга наиболее развиты из всех энергопереходных металлов.

На сколько лет (даже не десятилетий) хватит разведанных месторождений металлов при таком потреблении?

Следующий раз продавцу солнечных панелей и ветряков, апеллирующему к абстрактному LCOE, показывайте этот график. Расходы на передачу и распределение электроэнергии с внедрением ВИЭ растут лавинообразно. Капитальные вложения электроэнергетической отрасли США за последние 20 лет наглядно показывают, что начиная с 2008 года инвестиции в производственное оборудование — непосредственно в ТЭС, АЭС, СЭС или ВЭС и т. д. — остаются примерно на одном уровне и не сильно зависят от моды.

А такие статьи затрат, как передача и распределение электроэнергии, выросли в 2,5–3 раза. Строительство многочисленных ЛЭП для развития промышленных ВИЭ уже многократно описано, и во многом такие расходы связаны с выкупом земли.

Но основные затраты при внедрении ВИЭ приходятся на сети низкого напряжения. Установка крышных солнечных панелей требует умных счетчиков, мощных трансформаторов, модернизации районных распредсетей и установки аккумуляторов. И эти расходы никогда не отражаются в LCOE, но ложатся тяжелым грузом на потребителя.

График, показывающий, как абстрактные цифры экономического роста сказываются на жизни обычного человека, или что бывает, если взять и отказаться от русских нефти и газа. Ожидаемая продолжительность жизни в Германии перестала расти и вдруг оказалась даже ниже, чем в среднем по ЕС. Конечно, продолжительность жизни — сложный показатель и зависит от привычек человека, климата, экологии, НТП, коммунальных услуг, качества социальных услуг и питания и т. д. Четыре последних фактора — производные от состояния экономики.

Что интересно, кризис 2008 года вообще не сказался на продолжительности жизни в Германии и ЕС в целом. А вот резкое замедление роста показателя началось в начале прошлого десятилетия, задолго до ковида и СВО, и по времени наступления совпадает с европейским долговым кризисом, который сильно ударил по всем государствам региона, в первую очередь южным.

А вот обход продолжительности жизни в ЕС аналогичного показателя в Германии говорит о том, что последняя находится в глубоком социальном кризисе.

На графике видно, что первыми не выдержали текущих цен на газ в США сланцевые добытчики Марцеллуса, крупнейшего месторождения страны. Сложившиеся цены на хабах создают убытки для местных операторов, и они сокращают свои операции, вынужденно уступая свои доли газовикам из Перми.

Ситуацию для газовой отрасли мог бы исправить рост цен на природный газ; однако это приведет к росту цен на электроэнергию (42% электричества в США производят из природного газа). Это, в свою очередь, ударит по энергоемким отраслям, и в первую очередь — по ЦОДам, динамично растущему энергоемкому направлению экономики Штатов. Кроме того, это заметно снизит привлекательность других газоемких отраслей страны, куда идут многочисленные инвестиции: производство удобрений, ТЭС, пластмассы, ГСМ. То есть рост цен на газ затормозит экономический рост и подстегнет инфляцию.

Однако для стабилизации добычи рост цен очень нужен местным газовикам.

На страницах FT гендиректор Orano (французский урановый холдинг, вышедший из Areva) Николя Маес в конце октября 2024 года призывал ужесточить санкции на российский обогащенный уран.

Что интересно, среди покупателей российского обогащенного урана в прошлом году появилась Франция. Orano в предыдущие годы в российском тоталитарном уране не нуждалась, добывая свой кровавый в Нигере и обогащая его на собственных мощностях на условиях свободы, равенства и братства во Франции.

Однако в прошлом году поставки во Францию от ТВЭЛ превысили таковые в Германию, Великобританию и Нидерланды. Что стало первопричиной для смены маркетинговой стратегии Orano: революция в Нигере, формирование запасов в преддверии запрета на поставки из России или резкое подорожание руды на биржах и невыгодность ее обогащения в Европе? – остается только гадать.

Впрочем, нельзя исключать «турецкую» схему, когда Orano поставляет свой обогащенный уран в Штаты, а дефицит внутреннего рынка закрывает закупками в России.

Состояние бюджета США вернулось в начало 90-х, (то есть все бенефиты от распада СССР, в виде дешевых ресурсов и кадров, бесплатных технологий, освободившихся рынков сбыта и, как результат, мощнейшего импульса экономического роста в 90-00-х) оказались проедены. Расходы по процентам на облигации на максимумах за тридцать лет: почти каждый пятый доллар, расходов бюджета выплачивается по купонам. Это много, даже выше расходов на оборонку – важнейшей статьи затрат.

И это хорошая новость. Текущее состояние бюджета США очень плачевно. Эта страна не может себе позволить большой войны собственными руками, так как война – это очень дорого и страна ее не вытянет. Впрочем, войну на деньги европейцев, когда те оплачивают поставки американского оружия для собственного фронта – вполне. Более того, такая схема прекрасно зарекомендовала себя и в I, и в II мировую войны, как отличный антикризисный инструмент.

Отказываясь от русского газа, страны Европы отказываются от низких цен на электричество, а вместе с ними от промышленного настоящего и цифрового будущего. Основной рост потребления электричества в развитом мире сейчас происходит за счет центров обработки данных. Да, отчасти ЦОДы это и ненавистный майнинг, однако основная их функция — это работа на большие корпорации и обработка массивов данных от банковских приложений до интернет-магазинов и поисковых запросов.

Согласно докладу Марио Драги, страны Европы сильно отстали от США (и, кстати, от России) в цифровизации, так и не создав своих поисковиков, соцсетей и мессенджеров, пользуясь услугами американских компаний. Однако с текущими ценами на электричество страны Европы и не могут рассчитывать на цифровое суверенное будущее, так как строительство ЦОДов намного выгоднее в других локациях, где электричество доступнее, нормы экологии мягче, а кадры компетентнее. Отставание ведущих стран Европы от США кратное и будет нарастать.

Китай добился своего: потребление бензина перестало расти, несмотря на продолжающуюся автомобилизацию и экономический рост в 2024 году.

В целом, ничего страшного: просто теперь потребность в ГСМ будет находиться в стабильном узком диапазоне, а КНР, как и развитые страны — США, Германия и т. п. — перестанет быть драйвером роста спроса на нефть.

Для того чтобы добиться такого эффекта пришлось предпринять огромные усилия. В стране отдано тотальное предпочтение (буквально запретов на автомобили с ДВС) электромобилям, выстроена инфраструктура производства, обслуживания (зарядок) и утилизации.

Но «зеленую» победу праздновать рано. Необходимо посмотреть, что будет с огромным парком электроповозок через 3–5 лет, когда аккумуляторы отработают свой короткий век, и что с ними будут делать китайцы.

Правительство КНР порой допускает стратегические ошибки. Например, запретив в конце прошлого десятилетия строительство угольных ТЭС. В результате экономика залетела в энергетический кризис в 2021 году.

Как ни странно, ограниченность природных ресурсов, и особенно аккумуляторных металлов, понимают в Китае, а не в повернутой на экологии Европе или предприимчивых Штатах. Это следует из имеющихся мощностей по переработке АКБ: до 80% утилизирующих батареи заводов сосредоточено в Китае. И это — к уже имеющимся мощностям от переработке первичных руд и до изготовления АКБ, и тотальному доминированию производителей из КНР на этих рынках.

Через десятилетие отрасль рециклинга АКБ полностью сформируется, и китайцы, к удивлению всего мира, вновь займут лидерские позиции на рынке извлечения металлов из б/у аккумуляторов, а технологическая зависимость (развитого мира) от дефицитного сырья еще больше вырастет.

Вроде простые истины, но почему-то их первыми осознают китайцы и вовремя принимают простые, но рациональные решения. А потом всем миром удивляемся, как это им удается?

Китайскому госмаркетингу можно аплодировать стоя: в этом году в КНР, на самом крупном автомобильном рынке в мире, будет продано 10 млн автомобилей на «новой энергии». Уже сейчас каждый второй автомобиль, покидающий автосалон, с электроприводом.

Темпы роста рынка впечатляют: еще совсем недавно, в 2020 году, электрички занимали доли процентов в общих продажах, а теперь доминируют. Поддерживая такие темпы внедрения, уже к 2030 году авто с классическим ДВС в Китае могут перестать продаваться; рынок будет к этому готов как инфраструктурно, так и ментально. Например, запрет на продажу авто с ДВС к этому времени планирует ввести остров Хайнань.

Впрочем, КНР — единственный крупный рынок в мире, где авто с электротягой продолжают сохранять темпы роста. В Европе, напротив, происходит разочарование технологией, в США электромобиль никогда и не претендовал на роль больше чем нишевого товара. В Японии и Корее вообще не делали ставку на технологию аккумуляторных автомобилей.

За китайским экспериментом следит весь мир.