Я подглядел этот снимок у А. Мне показалась, что он непреднамеренно входит в проект ЭЛЕГИЯ ЕРУНДЫ. Как будто в режиме Для друзей мне случайно открылась замочная скважина реальности, в которую, если напрячь взгляд, видна utopia. Думаю, А., сделавшая фото, догадывается, что достичь utopia невозможно.
Рискну предположить, что на здании и вовсе нет никакой вывески. Перед нами — мираж, возникший вдалеке. Всё отдаляющийся. Всё отделяющий от себя километрами, цифровой плёнкой, временем (история со снимком уже пропала). Дразнящий манок. Игра горячего воздуха и света. Фантазия, отвлекающая от журчания воды, матового свечения гальки, подбитой тенью зелени.
Я подглядел этот снимок у А. Мне показалась, что он непреднамеренно входит в проект ЭЛЕГИЯ ЕРУНДЫ. Как будто в режиме Для друзей мне случайно открылась замочная скважина реальности, в которую, если напрячь взгляд, видна utopia. Думаю, А., сделавшая фото, догадывается, что достичь utopia невозможно.
Рискну предположить, что на здании и вовсе нет никакой вывески. Перед нами — мираж, возникший вдалеке. Всё отдаляющийся. Всё отделяющий от себя километрами, цифровой плёнкой, временем (история со снимком уже пропала). Дразнящий манок. Игра горячего воздуха и света. Фантазия, отвлекающая от журчания воды, матового свечения гальки, подбитой тенью зелени.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy."
from jp
