В одной комнате сидят три института власти: исполнительная, законодательная и судебная. Между ними стоит гражданин как носитель прав.
Каждый велит гражданину поддержать его решение, игнорируя остальных.
«Делай, — говорит правительство, — ибо я управляю всем государством, обязываю исполнять законы».
«Делай, - говорит законодатель, - ибо я решаю, как управлять государством и по каким правилам и законам ты будешь жить».
«Делай, — говорит судья, — именем правосудия, — ведь только я могу защитить твои права или ограничить твою свободу».
Кого поддержит гражданин?
Все зависит от человека, его волеизъявления и то, как он воспользуется своими правами, за кого проголосует или чьё решение исполнит. Между тем у него нет судейской мантии, депутатской неприкосновенности или ресурсов исполнительной власти.
Его права, статус личности — то, что определяет пределы каждой из ветвей.
Но если правит гражданин, почему считается, что им правят госслужащие, депутаты и судьи?
Власть помещается там, где гражданин верит, что она помещается. Ни больше ни меньше. Власть — тень на стене. И порой очень маленький человек отбрасывает очень большую тень.
В одной комнате сидят три института власти: исполнительная, законодательная и судебная. Между ними стоит гражданин как носитель прав.
Каждый велит гражданину поддержать его решение, игнорируя остальных.
«Делай, — говорит правительство, — ибо я управляю всем государством, обязываю исполнять законы».
«Делай, - говорит законодатель, - ибо я решаю, как управлять государством и по каким правилам и законам ты будешь жить».
«Делай, — говорит судья, — именем правосудия, — ведь только я могу защитить твои права или ограничить твою свободу».
Кого поддержит гражданин?
Все зависит от человека, его волеизъявления и то, как он воспользуется своими правами, за кого проголосует или чьё решение исполнит. Между тем у него нет судейской мантии, депутатской неприкосновенности или ресурсов исполнительной власти.
Его права, статус личности — то, что определяет пределы каждой из ветвей.
Но если правит гражданин, почему считается, что им правят госслужащие, депутаты и судьи?
Власть помещается там, где гражданин верит, что она помещается. Ни больше ни меньше. Власть — тень на стене. И порой очень маленький человек отбрасывает очень большую тень.
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK.
from jp
