Детство — тесное, как гроб, и без посторонней помощи оттуда не выбраться. Оуэн знает, что с ним что-то не так, но родители не говорят, что конкретно. Он знакомится с Мэдди, которая погружает его в мир «Розовой дымки» — фантастического сериала о двух девочках-волшебницах, и этот сериал становится для Оуэна реальнее мира, в котором он живет.
Завораживающий фэнтези-хоррор от создательницы «Мы все идем на всемирную выставку» — и тоже об одержимости экраном и чувстве бесприютности в собственном теле. Джейн Шенбурн выбирает язык лиминальных пространств и ностальгии: как во сне, Оуэн ходит по пустым школьным коридорам и футбольным полям; в этом мире никого нет, кроме него, Мэдди и силуэтов родителей. Его мир, пограничный между реальностью и сериалом, похож на смесь «Зачарованных», «Твин Пикса» и «Донни Дарко» — и одновременно не похож ни на какой другой, скорее на картинки в стиле weirdcore, на сны в лихорадке.
Один из самых интересных фильмов года, которому есть что предложить каждому зрителю: в конце концов, кто из нас никогда не чувствовал, что ему в этом мире не место?
Детство — тесное, как гроб, и без посторонней помощи оттуда не выбраться. Оуэн знает, что с ним что-то не так, но родители не говорят, что конкретно. Он знакомится с Мэдди, которая погружает его в мир «Розовой дымки» — фантастического сериала о двух девочках-волшебницах, и этот сериал становится для Оуэна реальнее мира, в котором он живет.
Завораживающий фэнтези-хоррор от создательницы «Мы все идем на всемирную выставку» — и тоже об одержимости экраном и чувстве бесприютности в собственном теле. Джейн Шенбурн выбирает язык лиминальных пространств и ностальгии: как во сне, Оуэн ходит по пустым школьным коридорам и футбольным полям; в этом мире никого нет, кроме него, Мэдди и силуэтов родителей. Его мир, пограничный между реальностью и сериалом, похож на смесь «Зачарованных», «Твин Пикса» и «Донни Дарко» — и одновременно не похож ни на какой другой, скорее на картинки в стиле weirdcore, на сны в лихорадке.
Один из самых интересных фильмов года, которому есть что предложить каждому зрителю: в конце концов, кто из нас никогда не чувствовал, что ему в этом мире не место?
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. Meanwhile, a completely redesigned attachment menu appears when sending multiple photos or vides. Users can tap "X selected" (X being the number of items) at the top of the panel to preview how the album will look in the chat when it's sent, as well as rearrange or remove selected media. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events."
from jp
