Яков Миркин

Как жить, когда жизнь перевернулась?
Как жить при красном терроре человеку публичному, ничем не запятнанному юристу, который всем известен, судье, признанному Дон Кихотом? Жертв по меньшей мере десятки тысяч.
Анатолию Федоровичу Кони в 1918 г. – 74 года.
Кони ответил «хождением в народ». Публичным просвещением (больше 1000 лекций в 1918–1927 гг.). Честной попыткой нести то, что спасет – культуру, искусство мышления, нравственность, высокую юридическую технику. Власти даже помогали (Луначарский). Единожды обыскан ЧК, арестован – но только на ночь.

«Рабом ни отдельных лиц, ни толпы я никогда не был, работаю не покладая рук и не давая отдыха своему живому слову и в восемьдесят лет» (1924).

1918 г.: «Прошли две революции – и я снова профессор в трех Университетах (I и II Петербургском и в Железнодорожном Университете), в Институте живого слова (очень интересное учреждение) и на курсах Всемирной литературы в Аничковском дворце. От прежних званий не осталось ничего, а профессура, когда-то утраченная, вернулась в изобилии».

Зачем? «Стараясь по мере сил и с тяжелыми испытаниями лично для себя проводить в народное правосознание начала нравственности и справедливости»
.
Это урок. Это способ сражаться. Как в самую жестокую пору уйти от вертикалей, работая ради тех, кто сохранит культуру. Удерживать свет. Делать единственно возможное во времена жестокостей – публично говорить об этике, о суде – о третьей власти, которая все равно, рано или поздно, возникнет, о правовом государстве.

Учить этому, пока можешь. Сохранять. Передавать.

В письме (1.09.1924): «Вы не можете измерить глубины моего горя по поводу поругания всего, что мне было дорого и свято. Есть прекрасное латинское выражение: vivit sub pectore vuluns — живешь, когда в сердце рана. Конечно, я стараюсь жить, чтобы выполнить мою, ведомую Господу задачу, — но жить мне стало очень тяжело. Только лекции для студентов… и заставляют меня на время забывать печальную действительность и не заглядывать в мрачные перспективы».

Он делал это 10 лет (ему было 74–83 года). «Ввиду чрезвычайно усиливающейся моей хромоты, всякое передвижение меня пугает» (10.07.1920). «Были два сердечных припадка на фоне чрезвычайного переутомления» (22.05.1921). «Чувствую невероятную слабость. Очень уж я много выступаю лектором» (25.06.1921).

Так он сражался, несмотря ни на что.
Как каждый из нас может сражаться. Или должен".

Из моей новой книги "Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен".
Предзаказ - Читай-город
https://www.chitai-gorod.ru/product/potrasennye-obsestva-pravila-zizni-v-epohu-peremen-3084690?ysclid=m6zzi2nkg138155243

www.chitai-gorod.ru

Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен 📖 купить книгу по выгодной цене в «Читай-город» ISBN 978-5-389-24889-2

Книга Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен () (ISBN 978-5-389-24889-2) 📖 В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу по выгодной цене. Бесплатная доставка по всей России, скидки и акции по карте любимого покупателя!

www.group-telegram.com/jp/ymirkin.com/2339

3.3K viewsFeb 11 at 04:34

Как жить, когда жизнь перевернулась?
Как жить при красном терроре человеку публичному, ничем не запятнанному юристу, который всем известен, судье, признанному Дон Кихотом? Жертв по меньшей мере десятки тысяч.
Анатолию Федоровичу Кони в 1918 г. – 74 года.
Кони ответил «хождением в народ». Публичным просвещением (больше 1000 лекций в 1918–1927 гг.). Честной попыткой нести то, что спасет – культуру, искусство мышления, нравственность, высокую юридическую технику. Власти даже помогали (Луначарский). Единожды обыскан ЧК, арестован – но только на ночь.

«Рабом ни отдельных лиц, ни толпы я никогда не был, работаю не покладая рук и не давая отдыха своему живому слову и в восемьдесят лет» (1924).

1918 г.: «Прошли две революции – и я снова профессор в трех Университетах (I и II Петербургском и в Железнодорожном Университете), в Институте живого слова (очень интересное учреждение) и на курсах Всемирной литературы в Аничковском дворце. От прежних званий не осталось ничего, а профессура, когда-то утраченная, вернулась в изобилии».

Зачем? «Стараясь по мере сил и с тяжелыми испытаниями лично для себя проводить в народное правосознание начала нравственности и справедливости»
.
Это урок. Это способ сражаться. Как в самую жестокую пору уйти от вертикалей, работая ради тех, кто сохранит культуру. Удерживать свет. Делать единственно возможное во времена жестокостей – публично говорить об этике, о суде – о третьей власти, которая все равно, рано или поздно, возникнет, о правовом государстве.

Учить этому, пока можешь. Сохранять. Передавать.

В письме (1.09.1924): «Вы не можете измерить глубины моего горя по поводу поругания всего, что мне было дорого и свято. Есть прекрасное латинское выражение: vivit sub pectore vuluns — живешь, когда в сердце рана. Конечно, я стараюсь жить, чтобы выполнить мою, ведомую Господу задачу, — но жить мне стало очень тяжело. Только лекции для студентов… и заставляют меня на время забывать печальную действительность и не заглядывать в мрачные перспективы».

Он делал это 10 лет (ему было 74–83 года). «Ввиду чрезвычайно усиливающейся моей хромоты, всякое передвижение меня пугает» (10.07.1920). «Были два сердечных припадка на фоне чрезвычайного переутомления» (22.05.1921). «Чувствую невероятную слабость. Очень уж я много выступаю лектором» (25.06.1921).

Так он сражался, несмотря ни на что.
Как каждый из нас может сражаться. Или должен".

Из моей новой книги "Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен".
Предзаказ - Читай-город
https://www.chitai-gorod.ru/product/potrasennye-obsestva-pravila-zizni-v-epohu-peremen-3084690?ysclid=m6zzi2nkg138155243

BY Яков Миркин