Zangaro Today

​​🇷🇼🇺🇬 Дороги и благие намерения. О геополитике Межозерья

Небывалый всплеск политического насилия накануне президентских выборов в Уганде высвечивает одно обстоятельство. У режима Йовери Мусевени больше нет «пряника», то есть денег на подкуп лояльности электората — все средства, которые должны были пойти на смягчение последствий карантинных мер и поддержку лишившихся заработков граждан, ушли на избирательную кампанию, на которую кандидаты от правящей партии, в среднем, тратят $141 тыс.

Зато, как оказалось, у руководства Уганды есть средства и амбиции на геополитический разворот — дорожно-транспортное развитие соседнего ДР Конго. И неслучайно пользователи соцсетей, справедливо возмущающиеся качеством дорог у себя в стране, вспомнили о достигнутом еще в ноябре 2019 г. соглашении по модернизации и ремонту дорожного покрытия ДРК только сейчас — в преддверии январских всеобщих выборов.

Невзирая на пустую казну и сокращение донорской помощи из-за политического насилия в отношении оппозиции, Уганда готовится к новому — решающему — раунду борьбы за гегемонию в Межозерье, стремясь проложить дополнительный коридор в Южный Судан, где на границе в Гулу уже возводится логистический хаб, где у Уганды много интересов, и где она конкурирует с Кенией, Эфиопией и Суданом. Но многие опасаются, что Уганда спохватилась поздно и проиграет битву за экономическую гегемонию Руанде.

Многоплановое военно-политическое противостояние Уганды и Руанды, этот bromance, сильно тормозит все интеграционные процессы Восточноафриканского сообщества. Последний раунд противостояния начался в марте 2019 г. и завершился лишь в январе 2020 г., и он был обусловлен, в первую очередь, политическими соображениями. В Уганде — на родине крупнейшей руандийской диаспоры, где «пригреты» многие опальные руандийские бизнесмены, угандийские спецслужбы обрушили разветвленную сеть руандийских агентов, которые занимались похищениями и устранениями руандийских диссидентов, а руандийские силы безопасности перерезали поток оружия и денег в Руанду на помощь политической оппозиции. К счастью, в восточных провинциях ДРК, где обе страны поддерживают антиправительственные группировки соседа и где в 2000 г. угандийские и руандийские войска, занимавшиеся расхищением природных богатств, уже сражались в г. Кисангани, борьба входит в экономическую фазу — конкуренцию за рынки сбыта.

Сейчас это серая и плохо управляемая зона, где, наряду с торговыми кооперативами, перевозчиками и контрабандистами снуют шпионы и военные, а границу только с Руандой до эпидемии Covid-19 ежедневно пересекали до 90 тыс. чел. Но после того как Руанда отказалась от попыток вернуть обещанное ей покойным мзее Кабилой Киву военным путем, она перешла к экономической экспансии и быстро догоняет соседа — только официальный экспорт Руанды за последние 5 лет вырос вчетверо и достиг $380 млн, постепенно догоняя экспорт Уганды, в 2019 г. составивший почти $540 млн. На Киву приходится св. 75% руандийского реэкспорта, в основном текстиля, отсюда в Руанду нелегально вывозится золото, которое затем отмывается в прямом и переносном смысле в Дубае.

Обе страны тяжело пострадали от многомесячной «холодной войны», потеряв до $600 млн каждая, а Руанда дополнительно потеряла от дефицита цемента и стройматериалов. Но благодаря импортозамещению и переориентации на Танзанию, с которой подписано соглашение о 570 км ж/д до Дар-эс-Салама, а также соглашению с Катаром о модернизации аэропорта Бугесера, Кигали получила шанс затмить Энтеббе как региональный транспортный хаб, а Rwanda Air постоянно расширяет географию прямых рейсов. Кроме того, опережающая по цифровому развитию Руанда стала банковским центром для востока Конго, а также поставщиком мобильной связи и сим-карт. Уганда не отстает и планирует удвоить экспорт в Конго и продавать ей электроэнергию. Но если более слабая Руанда окрепла от таможенной войны, то у погрязшей во внутреннем противостоянии Уганды быстро кончаются деньги, и исход схватки за экономическую гегемонию в Межозерье далеко не ясен.

www.group-telegram.com/jp/zangaro.com/1045

4.8K viewsedited  Dec 18, 2020 at 13:45

​​🇷🇼🇺🇬 Дороги и благие намерения. О геополитике Межозерья

Небывалый всплеск политического насилия накануне президентских выборов в Уганде высвечивает одно обстоятельство. У режима Йовери Мусевени больше нет «пряника», то есть денег на подкуп лояльности электората — все средства, которые должны были пойти на смягчение последствий карантинных мер и поддержку лишившихся заработков граждан, ушли на избирательную кампанию, на которую кандидаты от правящей партии, в среднем, тратят $141 тыс.

Зато, как оказалось, у руководства Уганды есть средства и амбиции на геополитический разворот — дорожно-транспортное развитие соседнего ДР Конго. И неслучайно пользователи соцсетей, справедливо возмущающиеся качеством дорог у себя в стране, вспомнили о достигнутом еще в ноябре 2019 г. соглашении по модернизации и ремонту дорожного покрытия ДРК только сейчас — в преддверии январских всеобщих выборов.

Невзирая на пустую казну и сокращение донорской помощи из-за политического насилия в отношении оппозиции, Уганда готовится к новому — решающему — раунду борьбы за гегемонию в Межозерье, стремясь проложить дополнительный коридор в Южный Судан, где на границе в Гулу уже возводится логистический хаб, где у Уганды много интересов, и где она конкурирует с Кенией, Эфиопией и Суданом. Но многие опасаются, что Уганда спохватилась поздно и проиграет битву за экономическую гегемонию Руанде.

Многоплановое военно-политическое противостояние Уганды и Руанды, этот bromance, сильно тормозит все интеграционные процессы Восточноафриканского сообщества. Последний раунд противостояния начался в марте 2019 г. и завершился лишь в январе 2020 г., и он был обусловлен, в первую очередь, политическими соображениями. В Уганде — на родине крупнейшей руандийской диаспоры, где «пригреты» многие опальные руандийские бизнесмены, угандийские спецслужбы обрушили разветвленную сеть руандийских агентов, которые занимались похищениями и устранениями руандийских диссидентов, а руандийские силы безопасности перерезали поток оружия и денег в Руанду на помощь политической оппозиции. К счастью, в восточных провинциях ДРК, где обе страны поддерживают антиправительственные группировки соседа и где в 2000 г. угандийские и руандийские войска, занимавшиеся расхищением природных богатств, уже сражались в г. Кисангани, борьба входит в экономическую фазу — конкуренцию за рынки сбыта.

Сейчас это серая и плохо управляемая зона, где, наряду с торговыми кооперативами, перевозчиками и контрабандистами снуют шпионы и военные, а границу только с Руандой до эпидемии Covid-19 ежедневно пересекали до 90 тыс. чел. Но после того как Руанда отказалась от попыток вернуть обещанное ей покойным мзее Кабилой Киву военным путем, она перешла к экономической экспансии и быстро догоняет соседа — только официальный экспорт Руанды за последние 5 лет вырос вчетверо и достиг $380 млн, постепенно догоняя экспорт Уганды, в 2019 г. составивший почти $540 млн. На Киву приходится св. 75% руандийского реэкспорта, в основном текстиля, отсюда в Руанду нелегально вывозится золото, которое затем отмывается в прямом и переносном смысле в Дубае.

Обе страны тяжело пострадали от многомесячной «холодной войны», потеряв до $600 млн каждая, а Руанда дополнительно потеряла от дефицита цемента и стройматериалов. Но благодаря импортозамещению и переориентации на Танзанию, с которой подписано соглашение о 570 км ж/д до Дар-эс-Салама, а также соглашению с Катаром о модернизации аэропорта Бугесера, Кигали получила шанс затмить Энтеббе как региональный транспортный хаб, а Rwanda Air постоянно расширяет географию прямых рейсов. Кроме того, опережающая по цифровому развитию Руанда стала банковским центром для востока Конго, а также поставщиком мобильной связи и сим-карт. Уганда не отстает и планирует удвоить экспорт в Конго и продавать ей электроэнергию. Но если более слабая Руанда окрепла от таможенной войны, то у погрязшей во внутреннем противостоянии Уганды быстро кончаются деньги, и исход схватки за экономическую гегемонию в Межозерье далеко не ясен.

BY Zangaro Today