Как видят меня все люди вокруг, когда я рассказываю им про Фрейда

(Я полгода читала только Фрейда и отцов Церкви)

С Днём России, рОдные!💔

Каждый день — повод сделать жизнь еще лучше в самой лучшей стране мира.

Россия это онтология, а не сервис. Мы живем ею и в ней пребываем.

Россия — это вера и осуществление. Это всегда немного сдвинутый контур!

Россия это быть, это шаг вперед. Это беспредельность души.

Россия — это вечный вопрос и вечный paradoxos💫🫂🙌🏻

Я благодарна Богу, что имею возможность быть частью нашей страны, что могу называть ее «нашей». Это было непросто, но это — есть!

12 июня 2015 года закончила школу

Ровно 10 лет назад!🥹🤩🤯

Это, пожалуй, один из самых тревожащих парадоксов современности — то, с какой легкостью прогрессивные идеи могут быть мобилизованы на службу милитаризму.

Под видом заботы о правах женщин всё чаще транслируется специфическая, глубоко иерархичная оптика, в которой «цивилизованный» субъект (в данном случае, Израиль) претендует на моральное превосходство, оценивая и осуждая социальные нормы других культур (в данном случае — иранскую) именно в моменты политической или военной конфронтации.

Но это не столько защита прав, сколько их инструментализация — попытка придать насилию этическое обоснование, преподнести разрушение как форму просвещения. Мол, вы, леваки, даже режим бармалеев, угнетающих женщин, готовы оплакивать, лишь бы не с нами. Хотите как в Иране? Уууууууу

В последние годы эта линия апологии насилия приобрела повсеместный и удивительно изощрённый характер. Особенно ярко это проявляется в случаях, когда борьба за права женщин используется не как самостоятельная цель, а как средство внешнеполитического давления. Например, когда израильские официальные лица или аффилированные с ними медийные акторы высказывают обеспокоенность положением женщин в Иране — будь то через официальные кампании МИД Израиля («Israeli women stand with Iranian women»), публичные акции в поддержку движения Women, Life, Freedom, или через англоязычные колонки и TikTok-видео, — это происходит не в пространстве диалога или взаимного понимания, а в логике стратегического снисхождения. Женщина оказывается не субъектом, а поводом.

Иранка, которой запрещено снимать платок, становится удобным символом несвободы — как бы подтверждением необходимости вмешательства, внешнего воздействия, давления. При этом сама возможность иранской женщины говорить, писать, мыслить вне проекции «жертвы», вне привычного контекста страдания полностью исчезает из поля обсуждения.

Одна из моих любимых иранских писательниц, Азар Нафиси, в логике подобной риторики вполне оказывается «допустимой потерей». Она является представительницей именно той образованной, светской и политически сложной иранской интеллигенции, которую внешняя пропаганда якобы стремится спасти, но чья реальная биография не укладывается в упрощённые схемы. Её отец был мэром Тегерана в начале 1960-х годов, а позднее — депутатом парламента. Сама она училась в США, получила докторскую степень по английской литературе в Университете Оклахомы, затем вернулась в Иран, где преподавала литературу в Тегеранском университете. В 1995 году, после давления со стороны властей, была вынуждена покинуть страну. Уже в эмиграции написала мемуары Reading Lolita in Tehran — книгу, в которой через анализ литературы (от Набокова до Фицджеральда) она описывает повседневную жизнь женщин в Иране, не укладывающуюся в стандартные представления ни Запада, ни исламской риторики.

А теперь давайте вспомним, как запросто произраильские спикеры выводят на первый план бравирование высокоточным устранением «врагов Израиля». Условный мэр Тегерана или условный спикер парламента — враг? Если да, то враг ли его дочь? А другие люди, которым не повезло оказаться не в то время не в том месте?

Так рождается и крепнет эта чудовищная асимметрия: право женщины на выбор одежды декларируется поводом для массированной военной кампании, тогда как её право на жизнь, на телесную неприкосновенность, на физическое существование — оказывается несущественным, вторичным, подлежащим оценке в зависимости от политического контекста. В этом проявляется фундаментальное противоречие: подлинное равенство оказывается невозможным, пока один субъект сохраняет за собой право определять кто есть кто.

Не нужно иметь позицию по каждому ближневосточному конфликту, чтобы это понять. Так вижу.

Да не, это еще какой-то 2023 год!

Сейчас уже просто мета-чил с радиоактивным пеплом в айс-латтехе.

Красавчик!

Это что за ракеты такие? Точно по окнам премьер-министров летают

1 июля у меня день рождения, если что

Из тиктока Макрона. G7 и трек «Капибара».

Тот самый момент, когда смотришь и думаешь: жаль, что это сделала не я…

Русские оккупанты безжалостны…

Помогите меня заперли в теле антивейпа🤯🤯

Baby tonight, я baby tonight
Больше с другими ты не гуляй
Не говори никогда мне: "Прощай"
Я - Baby Tonight!

О новом сериале Владимира Аграновича «Помчали»

Режиссер Владимир Агранович, который снял первые художественные сериалы про СВО «Мобилизация» и «Резервисты» и создавший, по сути дела, киновселенную ДНР, вскорости порадует нас уже третьим произведением в рамках этой киновселенной – сериалом «Помчали».

«Помчали» будет продолжением резервистов, но лишь наполовину. На другую половину это будет художественная рефлексия о непростой судьбе патриотического кинематографа в современной России в целом и в Донбассе в частности, рефлексия о судьбе самого Донбасса, родного края для режиссера, и рефлексия о судьбе человека, который не смотря на всевозможные трудности старается снимать кино о родном крае.

«Помчали» - произведение непростое, хотя и легкое по форме. Оно особенно зайдет знатокам и любителям кино, они оценят диалоги между персонажами, посвященными фильмам. В таких диалогах в сериале начинается комедия. Чего стоит только спор между двумя героями, тоже режиссерами, которые сопровождают главного персонажа в его путешествии по ДНР. Спорят персонажи о том, какое кино им необходимо снять:

- Вот ты снимаешь «Иллюзиониста», а я говорю про «Престиж», ты говоришь про «Дивергент», а я предлагаю «Голодные игры»
- Ты говоришь про «Венома», а нам нужен «Апгрейт»
- Я говорю про «Штурм белого дома», а ты про «Падение Олимпа»
- Ты говоришь про «Три метра над уровнем неба», а нам нужен «Дневник памяти»
- Не загоняй! «Три метра» - это классный фильм! Там говорится о большой любви, с невероятной актерской экспрессией!
- Я об этом и говорю: нам нужна жизнь, а не театр.
- Пошел ты!

Лично я не смотрел и половину упомянутых в этом диалоге фильмов, но, во-первых, это обсуждение двух киноманов в сериале подано так динамично и живо, что достигается уверенный эффект комедийности, а во-вторых, даже если не смотрел упомянутые фильмы, зрителю все равно понятно, что спор идет не просто о вкусах, но о том, какое кино нужно снимать. И если один сторонник того, что нужен театр (и следовательно – театральность по всем правилам), то второй стоит за жизненность. Именно так Агранович снял свои первые сериалы – «Мобилизацию» и знаменитых «Резервистов», без лишней театральности, но жизненно, по-балабановски.

Читать статью полностью

С утра пораньше работаем на ПОЛЯХ всем известного форума!

Скоро начнется рабочая встреча членов Общественной палаты РФ с институтами социального диалога Демократической Республики Конго, Республики Зимбабве и Республики Мали.