Под предыдущим постом заговорили про дисциплину и про то, что, возможно, не всем такая дана. А еще спросили, есть ли у меня какие-то отвлекающие факторы.
Давайте посмотрим на мои отвлекающие факторы:
🟣 основная работа (даже две),
🟣 занятия спортом (бег, плавание),
🟣 хобби (вокал),
🟣 мои собственные занятия иностранными языками (занимаюсь испанским, карельским, древнеисландским),
🟣 домашние дела (готовка, уборка, стирка, вот это всё),
🟣 время, которое я провожу с мужем, друзьями, в поездках и так далее.
Про дисциплину и работу у меня был вот такой крик души (комментарии тоже стоит почитать, там интересно). А если вкратце, то я считаю, что дисциплина — это роскошь, доступная каждому среднестатистическому человеку.
Я знаю, что по факту мы сплошь и рядом видим, как сложно соблюдать режим дня и делать дела вовремя, а не за три минуты до дедлайна, как трудно не откладывать «на понедельник» занятия спортом и как легко сказать «мне сейчас некогда учить язык, займусь этим через полгода» (прикол в том, что через полгода появится новое препятствие).
Это не с вами что-то не так. Это абсолютно нормальное поведение человека, который не знает, как на уровне нейробиологии работает изменение образа жизни, внедрение новых привычек и вот это все. И не знать об этом — тоже нормально, в школе этому, к сожалению, не учат.
Где узнать? Есть масса источников: книги, бесплатные лекции (послушайте или почитайте Вячеслава Дубынина, например). Можно подождать мою следующую книгу, там про это будет, но применительно к языкам. Применительно к спорту немного рассказываю об этом на своем втором канале.
И да, менять паттерны поведения — правда очень сложно, там нет никаких волшебных советов, которые за три дня изменят вашу жизнь. Есть долгая, нудная, упорная работа, которую регулярно хочется бросить.
p.s. Сразу отвечу на вопрос — а бывает ли, что я что-то не делаю вовремя или не делаю вообще? Разумеется, я ж не робот. Главное, чтобы это «не делаю вовремя» было исключением, а не правилом.
Давайте посмотрим на мои отвлекающие факторы:
Про дисциплину и работу у меня был вот такой крик души (комментарии тоже стоит почитать, там интересно). А если вкратце, то я считаю, что дисциплина — это роскошь, доступная каждому среднестатистическому человеку.
Я знаю, что по факту мы сплошь и рядом видим, как сложно соблюдать режим дня и делать дела вовремя, а не за три минуты до дедлайна, как трудно не откладывать «на понедельник» занятия спортом и как легко сказать «мне сейчас некогда учить язык, займусь этим через полгода» (прикол в том, что через полгода появится новое препятствие).
Это не с вами что-то не так. Это абсолютно нормальное поведение человека, который не знает, как на уровне нейробиологии работает изменение образа жизни, внедрение новых привычек и вот это все. И не знать об этом — тоже нормально, в школе этому, к сожалению, не учат.
Где узнать? Есть масса источников: книги, бесплатные лекции (послушайте или почитайте Вячеслава Дубынина, например). Можно подождать мою следующую книгу, там про это будет, но применительно к языкам. Применительно к спорту немного рассказываю об этом на своем втором канале.
И да, менять паттерны поведения — правда очень сложно, там нет никаких волшебных советов, которые за три дня изменят вашу жизнь. Есть долгая, нудная, упорная работа, которую регулярно хочется бросить.
p.s. Сразу отвечу на вопрос — а бывает ли, что я что-то не делаю вовремя или не делаю вообще? Разумеется, я ж не робот. Главное, чтобы это «не делаю вовремя» было исключением, а не правилом.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Что происходит после того, как вы написали текст книги и отдали его издательству?
Происходить могут разные вещи — это зависит от уровня издательства, с которым вы работаете. Я вам расскажу на примере любимой АНФ, где всё работает, как надо.
🟣 Научно-популярный текст проходит через две редактуры: от обычного редактора, который работает с языком, и от научного редактора, который отвечает, собственно, за научную точность.
Обычный редактор — сотрудник издательства, а научный привлекается со стороны, в зависимости от тематики книги (обычно это ученый из нужной сферы). В случае с «Вавилонской рыбкой», где научная составляющая касалась очень разных областей знания (нейробиология и машинный перевод), главы нейробиологической тематики я отдавала читать еще одному научному редактору.
🟣 После всех правок, их обсуждения, разных стадий принятия и неприятия текст читает корректор, исправляющий пунктуацию и отлавливающий опечатки, которые мы дружно не заметили (и щедро добавили) на предыдущих этапах.
🟣 Потом текст верстают — то есть делают макет книги, в том виде, в котором он будет напечатан. После вёрстки всё ещё раз читает корректор, потому что одному Одину известно, что могло случиться на этапе переноса текста из текстового файла в макет.
Автор, то есть я, во всем этом принимает активное участие — смотрит и перепроверяет варианты текста после работы всех участников цепочки.
🟣 Параллельно работает дизайнер, отвечающий за обложку и прочее оформление — я высказывала только пожелания по цветовой гамме и общему стилю. Заголовок придумывается вместе с маркетологами издательства.
А потом книгу печатают. В случае с «Вавилонской рыбкой» между сдачей текста и его выходом в печатном виде прошел год.
Ну и потом начинаются уже мероприятия по продвижению: презентации книги, научно-популярные лекции; издательство записывает аудио-версию (мое участие заключалось в выборе диктора из предложенных вариантов).
Как-то так. Но, еще раз, качество всей этой работы зависит от издательства. Я знаю случаи, когда авторы вынуждены были за свои деньги нанимать дизайнеров и корректоров, потому что издательство предоставить их не могло.
Происходить могут разные вещи — это зависит от уровня издательства, с которым вы работаете. Я вам расскажу на примере любимой АНФ, где всё работает, как надо.
Обычный редактор — сотрудник издательства, а научный привлекается со стороны, в зависимости от тематики книги (обычно это ученый из нужной сферы). В случае с «Вавилонской рыбкой», где научная составляющая касалась очень разных областей знания (нейробиология и машинный перевод), главы нейробиологической тематики я отдавала читать еще одному научному редактору.
Автор, то есть я, во всем этом принимает активное участие — смотрит и перепроверяет варианты текста после работы всех участников цепочки.
А потом книгу печатают. В случае с «Вавилонской рыбкой» между сдачей текста и его выходом в печатном виде прошел год.
Ну и потом начинаются уже мероприятия по продвижению: презентации книги, научно-популярные лекции; издательство записывает аудио-версию (мое участие заключалось в выборе диктора из предложенных вариантов).
Как-то так. Но, еще раз, качество всей этой работы зависит от издательства. Я знаю случаи, когда авторы вынуждены были за свои деньги нанимать дизайнеров и корректоров, потому что издательство предоставить их не могло.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Кто приходит к кому: издательство к автору или наоборот? — последний вопрос в нашем ликбезе по изданию книги.
Бывает и так, и так.
🟣 Ситуация 1 — издательство приходит к автору. Так бывает, если у вас, например, большой блог, в котором вы классно пишете на определенную тему. К вам вполне могут прийти и предложить написать по мотивам вашего блога целую книгу.
🟣 Ситуация 2 — автор приходит в издательство самиздата. Да, такая опция — выпустить книгу за свой счет, самиздатом — сейчас есть, услугу предоставляют в том числе крупные компании, например, АСТ.
Расскажу на их примере, как это работает: вы загружаете текст, при необходимости можете заказать корректуру и редактуру, делаете обложку в специальном конструкторе. Потом ваша книга (в электронном формате) размещается на сайте АСТ. Платно или бесплатно — вы решаете сами. А дальше издательство обещает, что они напечатают вашу книгу за свой счет, если у нее будет 10 000 платных или 40 000 бесплатных просмотров в течение 400 дней.
Напечатать физические экземпляры самостоятельно тоже можно, если есть такое желание. Но, очевидно, ответственность за их распространение ляжет на ваши плечи.
🟣 Ситуация 3 — автор приходит в издательство и печатается за деньги. Понятно, что это самый сложный вариант, потому что нужно, чтобы издательству понравилась ваша идея (или готовый текст, или его кусок).
На сайтах всех крупных издательств указан контакт, по которому можно направлять рукописи — если в книге заинтересуются, вам ответят. Можно воспользоваться услугами литературных агентств — вы платите специально обученному человеку, и уже он профессионально занимается предложением вашего текста в разные издательства.
Еще есть специальные мероприятия, на которых авторы могут вживую встретиться с представителями издательств и презентовать им свои аннотации и синопсисы — например, вот.
Бывает и так, и так.
Расскажу на их примере, как это работает: вы загружаете текст, при необходимости можете заказать корректуру и редактуру, делаете обложку в специальном конструкторе. Потом ваша книга (в электронном формате) размещается на сайте АСТ. Платно или бесплатно — вы решаете сами. А дальше издательство обещает, что они напечатают вашу книгу за свой счет, если у нее будет 10 000 платных или 40 000 бесплатных просмотров в течение 400 дней.
Напечатать физические экземпляры самостоятельно тоже можно, если есть такое желание. Но, очевидно, ответственность за их распространение ляжет на ваши плечи.
На сайтах всех крупных издательств указан контакт, по которому можно направлять рукописи — если в книге заинтересуются, вам ответят. Можно воспользоваться услугами литературных агентств — вы платите специально обученному человеку, и уже он профессионально занимается предложением вашего текста в разные издательства.
Еще есть специальные мероприятия, на которых авторы могут вживую встретиться с представителями издательств и презентовать им свои аннотации и синопсисы — например, вот.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Воскресенье — время наверстать тексты, которые могли остаться не замеченными в потоке сообщений и переписок рабочей недели. Поэтому предлагаю:
🔵 проверить, правильно ли вы пересказываете тексты
🔵 выяснить, кто был прообразом профессора Преображенского из «Собачьего сердца» и как он омолаживал людей
🔵 разобраться, в каком возрасте дети начинают понимать сложные синтаксические конструкции так же, как взрослые
🔵 узнать, чем отличается чайник от кофейника
🔵 получить ответ на вопрос «Надо ли детям с рождения заниматься иностранным языком и, если начать, будет ли им потом легче учить другие языки?»
#воскресная_подборка
#воскресная_подборка
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Для всех, кто интересуется эволюцией русского языка, — новая рекомендация в рубрике #ну_как_не_почитать — книга Ирины Фуфаевой «Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция».
Я очень советую почитать эту — замечательную с точки зрения научной проработки темы — книгу. Она, во-первых, просто интересная. Во-вторых, очень пригодится тем, кто считает, что раньше в русском языке феминитивов не было, потому что «женщины стали видимыми только в конце ХХ века», и вот это все. А в-третьих, очень четко и по полочкам разложит словообразовательные модели русского языка, употребление суффиксов и эволюцию грамматического рода слов.
Пересказывать, конечно, не буду, но вот пару интересных фактов приведу:
📌 В XVII веке слов для обозначения профессий женщин существовало чуть ли не больше, чем сейчас, а словообразовательные суффиксы были гораздо более продуктивными: были и лечицы (то есть женщины-врачи), и пономарицы, и игуменьи, и ткальи (современные ткачихи), и писеи (то есть «мастерицы чисто и бойко писать»)
📌 В XVIII-XIX веках, с появлением большего числа, во-первых, профессий, а во-вторых, заимствованных слов, разнообразие увеличивается еще больше: появляются инспектрисы, докторши и авторши (и кстати, суффикс «ша» всегда обозначал как представительниц какой-то профессии, так и жён мужчин — носителей профессии, никогда у него не было специализации), музыкантки и музыкантши (некоторые словообразовательные модели соревновались между собой).
📌 Очень интересная часть о том, как некоторые слова в процессе развития языка меняют род. Сейчас мы знаем, что слова типа «сирота» или «умница» — общего рода (то есть можно сказать «какая ты умница!» и «какой ты умница!»). Раньше они имели женский грамматический род. А вот слова типа «староста», «глава», «судья» раньше имели мужской грамматический род — а сейчас за ними закрепился общий. Похожие процессы идут и сейчас — на пути к изменению грамматического рода слова «профессор», врач», «автор» и другие.
Ну и да, дорогие, не надо забывать: в языке ничего не меняется сразу. В языке ничего не меняется по чьей-то указке или по решению Академии. Ожидать мгновенного изменения грамматики или словоупотребления — все равно, что ожидать мгновенной эволюции какого-нибудь вида животных.
Я очень советую почитать эту — замечательную с точки зрения научной проработки темы — книгу. Она, во-первых, просто интересная. Во-вторых, очень пригодится тем, кто считает, что раньше в русском языке феминитивов не было, потому что «женщины стали видимыми только в конце ХХ века», и вот это все. А в-третьих, очень четко и по полочкам разложит словообразовательные модели русского языка, употребление суффиксов и эволюцию грамматического рода слов.
Пересказывать, конечно, не буду, но вот пару интересных фактов приведу:
Ну и да, дорогие, не надо забывать: в языке ничего не меняется сразу. В языке ничего не меняется по чьей-то указке или по решению Академии. Ожидать мгновенного изменения грамматики или словоупотребления — все равно, что ожидать мгновенной эволюции какого-нибудь вида животных.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Да, и забыла добавить — в книге, о которой рассказала выше, конечно, есть большой раздел и о современных баталиях по поводу названий женский профессий.
Не секрет, что многих слова типа «авторка» или «редакторка» раздражают и доводят до очень эмоциональных высказываний. И это нормально! Но не потому, что «это новые слова, и к ним надо привыкнуть».
Если носитель языка образует новое слово естественным морфонологическим путем, к нему не надо привыкать — оно может забавлять, привлекать внимание, но будет звучать естественно. А вот если мы нарушаем словообразовательные привычки — то есть неписаные правила подбора суффикса к основе, — тогда да, возникает эффект «бесит!».
p.s. Нарушение словообразовательной модели в словах «авторка» и «редакторка» — в ударении. Суффикс «-ка» действительно образовывает феминитивы от слов мужского рода, оканчивающихся на «-ор» или «-ер» (пенсионер — пенсионерка), но ударение в них должно падать именно на этот последний слог. А в «авторе» и «редакторе» — нет. Поэтому нас и коробит.
Не секрет, что многих слова типа «авторка» или «редакторка» раздражают и доводят до очень эмоциональных высказываний. И это нормально! Но не потому, что «это новые слова, и к ним надо привыкнуть».
Если носитель языка образует новое слово естественным морфонологическим путем, к нему не надо привыкать — оно может забавлять, привлекать внимание, но будет звучать естественно. А вот если мы нарушаем словообразовательные привычки — то есть неписаные правила подбора суффикса к основе, — тогда да, возникает эффект «бесит!».
p.s. Нарушение словообразовательной модели в словах «авторка» и «редакторка» — в ударении. Суффикс «-ка» действительно образовывает феминитивы от слов мужского рода, оканчивающихся на «-ор» или «-ер» (пенсионер — пенсионерка), но ударение в них должно падать именно на этот последний слог. А в «авторе» и «редакторе» — нет. Поэтому нас и коробит.
В Музее промышленности и искусства города Иваново наткнулась на французскую книжечку — «Священную историю» издания 1771 года. Сфотографировала для вас страничку и подчеркнула на ней зеленым цветом букву, которой в современном языке нет.
Кто читает на французском, тот быстро поймет, что этот знак — ſ — заменял букву s. Правила использования гласили, что s пишется в двух случаях: на конце слов и в начале, если она заглавная (S). В остальных позициях писалась ſ.
И, разумеется, невооруженным глазом видно: ſ очень легко спутать с f, отличаются они действительно только вот этой короткой горизонтальной чертой. Это неудобство привело к одной истории.
На службе у короля Франциска I состоял маршал Жак де Шабанн де Ла Палис (1470-1525) — погиб он в битве при Павии, во время Итальянской войны. Французские солдаты после смерти маршала сложили песню, первый куплет которой был таким:
Hélas, La Palice est mort,
Il est mort devant Pavie ;
Hélas, s'il n'était pas mort,
Il ferait encore envie.
Нас здесь интересует перевод последних двух строчек: «Увы! Если бы он не был мертв, ему бы до сих пор завидовали».
Эти две строчки вдова маршала решила процитировать на его надгробье. Надпись выглядела так:
Ci-gît le Seigneur de La Palice
S'il n'était mort il ferait encore envie
(«Здесь лежит сеньор де Ла Палис. Если бы он не был мертв, ему бы до сих пор завидовали»).
Кажется, что все в порядке. Но человек, который вырезал надпись на камне, нечетко изобразил букву f в слове ferait — из-за незаметного горизонтального штриха ее стали принимать за ſ, то есть за s. И строчку начали читать таким образом:
S'il n'était mort il SERAIT encore EN VIE («Если бы он не был мертв, он был бы жив»).
Согласитесь, такое утверждение выглядит уже странновато? Ошибка потянула за собой большое количество пародий, например, в начале XVIII века французский поэт Бернар де ла Моннуа сочинил «Песню о Ла Палисе», которая рассказывала, что покойный маршал «за четверть часа до своей смерти был еще жив» и «если бы он погиб не в пятницу, а в субботу, он бы прожил немножко дольше».
В итоге это стало целым языковым явлением, которое назвали в честь маршала де Ла Палиса — ляпалиссиадой. Ляпалиссиада — это один из видов речевой избыточности, утверждение заведомо очевидных фактов, граничащее с абсурдностью, из серии «Разгоняю я народ, а на берегу на песочке утоплый труп мёртвого человека» (это Антон Павлович Чехов, это не я).
Кто читает на французском, тот быстро поймет, что этот знак — ſ — заменял букву s. Правила использования гласили, что s пишется в двух случаях: на конце слов и в начале, если она заглавная (S). В остальных позициях писалась ſ.
И, разумеется, невооруженным глазом видно: ſ очень легко спутать с f, отличаются они действительно только вот этой короткой горизонтальной чертой. Это неудобство привело к одной истории.
На службе у короля Франциска I состоял маршал Жак де Шабанн де Ла Палис (1470-1525) — погиб он в битве при Павии, во время Итальянской войны. Французские солдаты после смерти маршала сложили песню, первый куплет которой был таким:
Hélas, La Palice est mort,
Il est mort devant Pavie ;
Hélas, s'il n'était pas mort,
Il ferait encore envie.
Нас здесь интересует перевод последних двух строчек: «Увы! Если бы он не был мертв, ему бы до сих пор завидовали».
Эти две строчки вдова маршала решила процитировать на его надгробье. Надпись выглядела так:
Ci-gît le Seigneur de La Palice
S'il n'était mort il ferait encore envie
(«Здесь лежит сеньор де Ла Палис. Если бы он не был мертв, ему бы до сих пор завидовали»).
Кажется, что все в порядке. Но человек, который вырезал надпись на камне, нечетко изобразил букву f в слове ferait — из-за незаметного горизонтального штриха ее стали принимать за ſ, то есть за s. И строчку начали читать таким образом:
S'il n'était mort il SERAIT encore EN VIE («Если бы он не был мертв, он был бы жив»).
Согласитесь, такое утверждение выглядит уже странновато? Ошибка потянула за собой большое количество пародий, например, в начале XVIII века французский поэт Бернар де ла Моннуа сочинил «Песню о Ла Палисе», которая рассказывала, что покойный маршал «за четверть часа до своей смерти был еще жив» и «если бы он погиб не в пятницу, а в субботу, он бы прожил немножко дольше».
В итоге это стало целым языковым явлением, которое назвали в честь маршала де Ла Палиса — ляпалиссиадой. Ляпалиссиада — это один из видов речевой избыточности, утверждение заведомо очевидных фактов, граничащее с абсурдностью, из серии «Разгоняю я народ, а на берегу на песочке утоплый труп мёртвого человека» (это Антон Павлович Чехов, это не я).
Знаете, что такое инкунабула? Я узнала в субботу (опять в ивановском Музее промышленности и искусства).
С латинского слово incunabula переводится как «колыбель». Им стали пользоваться во второй половине XVII века для обозначения книг, изданных в «колыбельный период» книгопечатания — то есть вышедших до 31 декабря 1500 года.
Инкунабулы обладают рядом особенностей: во-первых, их выпускали на особой бумаге, отличающейся от более поздней. Во-вторых и в-главных, отличалась печать: первопечатники стремились как можно точнее воспроизвести внешний вид рукописных книг и сохранить все их особенности.
Из-за этого в инкунабулах, как правило, отсутствовал титульный лист, на котором помещались сведения о месте и времени выхода книги — это было продолжением рукописной практики. Еще одно отличие — отсутствие абзацев в тексте. С новых строк начинались либо новые главы, либо крупные разделы текста, а внутри главы или раздела текста был сплошным.
Чтобы хоть как-то его разметить, специально обученный человек вручную отмечал красные строки красными вертикальными чертами. Вручную страницы и украшали — врисовывали украшения на полях, начальные буквы глав. При этом место для них оставляли при печати специально — текст набирали так, чтобы в нужных местах были лакуны.
Из-за этого печать шла в два этапа: сначала текст, потом ручная разрисовка. Понятно, что работа иллюстраторов стоила недешево — поэтому часть книг так и оставалась без картинок и красивых заглавных букв: предполагают, что в XV веке было напечатано от 35 до 40 тысяч изданий (до нас дошло примерно 27,5 тысяч), при этом сохранилось около 550 тысяч отдельных копий инкунабул. Так вот иллюстрирована только каждая десятая книга.
Инкунабулы напечатаны на 18 языках: латинском, немецком, итальянском, французском, голландском, испанском, английском, иврите, каталанском, чешском, греческом, церковнославянском, португальском, шведском, бретонском, датском, фризском и сардинском.
С латинского слово incunabula переводится как «колыбель». Им стали пользоваться во второй половине XVII века для обозначения книг, изданных в «колыбельный период» книгопечатания — то есть вышедших до 31 декабря 1500 года.
Инкунабулы обладают рядом особенностей: во-первых, их выпускали на особой бумаге, отличающейся от более поздней. Во-вторых и в-главных, отличалась печать: первопечатники стремились как можно точнее воспроизвести внешний вид рукописных книг и сохранить все их особенности.
Из-за этого в инкунабулах, как правило, отсутствовал титульный лист, на котором помещались сведения о месте и времени выхода книги — это было продолжением рукописной практики. Еще одно отличие — отсутствие абзацев в тексте. С новых строк начинались либо новые главы, либо крупные разделы текста, а внутри главы или раздела текста был сплошным.
Чтобы хоть как-то его разметить, специально обученный человек вручную отмечал красные строки красными вертикальными чертами. Вручную страницы и украшали — врисовывали украшения на полях, начальные буквы глав. При этом место для них оставляли при печати специально — текст набирали так, чтобы в нужных местах были лакуны.
Из-за этого печать шла в два этапа: сначала текст, потом ручная разрисовка. Понятно, что работа иллюстраторов стоила недешево — поэтому часть книг так и оставалась без картинок и красивых заглавных букв: предполагают, что в XV веке было напечатано от 35 до 40 тысяч изданий (до нас дошло примерно 27,5 тысяч), при этом сохранилось около 550 тысяч отдельных копий инкунабул. Так вот иллюстрирована только каждая десятая книга.
Инкунабулы напечатаны на 18 языках: латинском, немецком, итальянском, французском, голландском, испанском, английском, иврите, каталанском, чешском, греческом, церковнославянском, португальском, шведском, бретонском, датском, фризском и сардинском.
В эфире наша постоянная, но нерегулярная рубрика «новости карельского языка».
Сегодня разбирали с преподавательницей отрицательный императив глаголов — из серии «не пей кофе» или «пусть онхотя бы раз в жизни не опаздывает.
И вот, значит, я — чтобы убедиться, что правильно поняла, к какой из многочисленных основ глагола надо приделывать нужное окончание, — хочу сама придумать какой-нибудь пример.
Обычно в ситуациях такой вот спонтанной речи, да еще и с новой грамматикой, люди говорят что-то максимально простое — «не читай книгу», «не открывай окно». Потому что нам надо, извините, не фантазию проявить и словарный запас показать, а просто выяснить, поняли мы правило или нет.
Знаете, что я выдала, не думая ни секунды?
«Пусть они не сгребают сено». На карельском. Причём правильно.
Хотелось после занятия, конечно, косынку надеть да в дровяник за растопкой пойти, но такая роскошь нам пока не доступна.
Сегодня разбирали с преподавательницей отрицательный императив глаголов — из серии «не пей кофе» или «пусть он
И вот, значит, я — чтобы убедиться, что правильно поняла, к какой из многочисленных основ глагола надо приделывать нужное окончание, — хочу сама придумать какой-нибудь пример.
Обычно в ситуациях такой вот спонтанной речи, да еще и с новой грамматикой, люди говорят что-то максимально простое — «не читай книгу», «не открывай окно». Потому что нам надо, извините, не фантазию проявить и словарный запас показать, а просто выяснить, поняли мы правило или нет.
Знаете, что я выдала, не думая ни секунды?
«Пусть они не сгребают сено». На карельском. Причём правильно.
Хотелось после занятия, конечно, косынку надеть да в дровяник за растопкой пойти, но такая роскошь нам пока не доступна.
Сегодня — 12 апреля — день космонавтики. Я обычно не использую праздники как инфоповод, но сегодня не могу удержаться: очень люблю все это. Так что решила сделать небольшую подборку книг про космос (только те, которые читала сама) — enjoy!
🟣 «Верхом на ракете», Майк Маллейн
Воспоминания астронавта Майкла Маллейна посвящены одной из наиболее ярких и драматичных страниц покорения космоса – программе многоразовых полетов Space Shuttle. Не использованная даже на четверть своих возможностей система оказалась и самым опасным среди всех пилотируемых средств в истории космонавтики.
🟣 «Астронавт», Майк Массимино
В июле 1969 года Майкл Массимино увидел Нила Армстронга и Базза Олдрина на Луне — и навсегда заболел мечтой о полете к звездам. Были нюансы: Майкл боялся высоты, у него было плохое зрение, он проваливал важные экзамены. Однако упорство сделало свое дело: он не только сумел стать специалистом в области практической космонавтики, разработав программное обеспечение для роботизированного манипулятора, но и сам дважды слетал на орбиту, приняв участие в миссиях по ремонту телескопа «Хаббл».
🟣 «Стойкость. Мой год в космосе», Скотт Келли
Астронавт Скотт Келли совершил четыре полета в космос, дважды был членом американской миссии на МКС и провел на орбите в общей сложности более 500 суток. Келли открывает неповторимый мир покорителей космоса – c повседневным героизмом и нелепыми ситуациями, с романтикой и бытом, с трагедией и юмором, со взлетами и падениями.
🟣 «За новыми горизонтами», Алан Стерн и Дэвид Гринспун
14 июля 2015 года более чем в 4,8 млрд км от Земли маленький космический аппарат NASA под названием «Новые горизонты» промчался мимо Плутона со скоростью более 50 000 км/ч, направив все свои приборы на эту (не)планету, а затем улетел к дальним пределам Солнечной системы.
Ничего подобного не случалось на памяти целого поколения – исследований новых миров не было со времен полетов «Вояджеров» к Урану и Нептуну. На сайте NASA, посвященном экспедиции, за дни перед пролетом и после него побывало более 2 млрд человек. А теперь все подробности этого исторического проекта можно узнать из рассказа непосредственных его участников – руководителя Алана Стерна и других членов команды.
🟣 «Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему научили меня 4000 часов на орбите», Крис Хэдфилд
Как устроены жилые модули МКС, как в космосе чистят зубы, как едят, спят и ходят в туалет? Чему обучают космонавтов перед полетом и чем руководствуются при наборе команды? Какие навыки необходимы на орбите и почему они полезны в повседневной жизни на Земле? Крис Хэдфилд провел в космосе почти 4000 часов и считается одним из самых опытных астронавтов в мире. Однако эта книга не только о том, что представляют собой полет в космос и жизнь на орбите, — это история человека, который мечтал о космосе с девяти лет и смог реализовать свою мечту, хотя, казалось бы, шансов на это не было никаких.
🟣 «Мифология советского космоса», Вячеслав Герович
Советская космическая мифология возникла под давлением противоречивых сил – требований секретности с одной стороны и запросов пропаганды с другой. Из культурной памяти стирались любые ошибки и неудачи, связанные с космосом, и история свелась к набору клише: безупречные космонавты выполняли безошибочные полеты с помощью безотказной техники. Но имидж героя-пилота плохо сочетался с образом пассажира полностью автоматизированного корабля.
Инженеры и космонавты пытались противостоять мифам официальной истории с помощью передававшихся из уст в уста рассказов. Основанная на обширных архивных исследованиях и интервью с космонавтами и инженерами, эта книга прослеживает механизмы формирования советских космических мифов и контрмифов и их связь с меняющимся образом космоса в советской и постсоветской культуре.
А еще тут рассказывала, на каком языке говорят на МКС, здесь — как ездила в Звездный городок, в Центр подготовки космонавтов.
#ну_как_не_почитать
Воспоминания астронавта Майкла Маллейна посвящены одной из наиболее ярких и драматичных страниц покорения космоса – программе многоразовых полетов Space Shuttle. Не использованная даже на четверть своих возможностей система оказалась и самым опасным среди всех пилотируемых средств в истории космонавтики.
В июле 1969 года Майкл Массимино увидел Нила Армстронга и Базза Олдрина на Луне — и навсегда заболел мечтой о полете к звездам. Были нюансы: Майкл боялся высоты, у него было плохое зрение, он проваливал важные экзамены. Однако упорство сделало свое дело: он не только сумел стать специалистом в области практической космонавтики, разработав программное обеспечение для роботизированного манипулятора, но и сам дважды слетал на орбиту, приняв участие в миссиях по ремонту телескопа «Хаббл».
Астронавт Скотт Келли совершил четыре полета в космос, дважды был членом американской миссии на МКС и провел на орбите в общей сложности более 500 суток. Келли открывает неповторимый мир покорителей космоса – c повседневным героизмом и нелепыми ситуациями, с романтикой и бытом, с трагедией и юмором, со взлетами и падениями.
14 июля 2015 года более чем в 4,8 млрд км от Земли маленький космический аппарат NASA под названием «Новые горизонты» промчался мимо Плутона со скоростью более 50 000 км/ч, направив все свои приборы на эту (не)планету, а затем улетел к дальним пределам Солнечной системы.
Ничего подобного не случалось на памяти целого поколения – исследований новых миров не было со времен полетов «Вояджеров» к Урану и Нептуну. На сайте NASA, посвященном экспедиции, за дни перед пролетом и после него побывало более 2 млрд человек. А теперь все подробности этого исторического проекта можно узнать из рассказа непосредственных его участников – руководителя Алана Стерна и других членов команды.
Как устроены жилые модули МКС, как в космосе чистят зубы, как едят, спят и ходят в туалет? Чему обучают космонавтов перед полетом и чем руководствуются при наборе команды? Какие навыки необходимы на орбите и почему они полезны в повседневной жизни на Земле? Крис Хэдфилд провел в космосе почти 4000 часов и считается одним из самых опытных астронавтов в мире. Однако эта книга не только о том, что представляют собой полет в космос и жизнь на орбите, — это история человека, который мечтал о космосе с девяти лет и смог реализовать свою мечту, хотя, казалось бы, шансов на это не было никаких.
Советская космическая мифология возникла под давлением противоречивых сил – требований секретности с одной стороны и запросов пропаганды с другой. Из культурной памяти стирались любые ошибки и неудачи, связанные с космосом, и история свелась к набору клише: безупречные космонавты выполняли безошибочные полеты с помощью безотказной техники. Но имидж героя-пилота плохо сочетался с образом пассажира полностью автоматизированного корабля.
Инженеры и космонавты пытались противостоять мифам официальной истории с помощью передававшихся из уст в уста рассказов. Основанная на обширных архивных исследованиях и интервью с космонавтами и инженерами, эта книга прослеживает механизмы формирования советских космических мифов и контрмифов и их связь с меняющимся образом космоса в советской и постсоветской культуре.
А еще тут рассказывала, на каком языке говорят на МКС, здесь — как ездила в Звездный городок, в Центр подготовки космонавтов.
#ну_как_не_почитать
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Воскресенье — время наверстать тексты, которые могли остаться не замеченными в потоке сообщений и переписок рабочей недели. Поэтому предлагаю:
🔵 почитать, как несуществующая сейчас французская буква и маршал XVI века стали причиной рождения лингвистического явления под названием «ляпалиссиада»
🔵 выяснить, связан ли глагол «переборщить» с супом
🔵 разобраться, как считают носители языка вамбон
🔵 узнать, как устроен процесс написания и издания книги: раз, два, три
🔵 понять, откуда взялось английское выражение "Roger that" (означает «вас понял», «принято») и кто такой этот Роджер
#воскресная_подборка
#воскресная_подборка
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Шкатулки, коробочки и другие предметы с палехской росписью — очень узнаваемые вещи: рисунки обычно выполнены на черном фоне, очень яркими красками и золотом. Я недавно узнала, откуда пошла традиция палехской росписи в знакомом нам сейчас виде, и решила, #ну_как_не_рассказать о таком.
Село Палех, скорее всего, появилось еще до XV века. Есть легенда, которая говорит: Палех основали бежавшие от татар из Владимира и Суздаля люди, которые сожгли росший здесь лес (кстати, от слова «палёный» и появилось название Палех — но это именно «легендарная» версия, есть и другие), и принесли с собой иконописное ремесло.
Да, в Палехе писали иконы — с XVII века село было одним из важнейших центров русский иконописи. У мастеров сложился свой стиль: они использовали очень яркие и «светящиеся» краски, много золота, а сами иконы были очень детализированы. В общем, визуально эти иконы напоминают сегодняшние палехские шкатулки.
А потом настал 1917 год, и палехские иконописцы остались без работы. В 1918 году в селе организовали Художественно-декоративную артель для реставрации храмов, но просуществовала она недолго. Деревянные изделия расписывать тоже пробовали, но дело не пошло.
А потом, в конце 1920 года, палехский иконописец Иван Голиков увидел в одном из московских музеев черную шкатулку из папье-маше с многоцветной росписью — и тоже решил применить свои умения для написания миниатюр на папье-маше. В бывшей иконописной мастерской Голиков сделал первую работу — написал творёным золотом и серебром на дне фотографической ванночки из папье-маше миниатюру «Адам в раю».
Потом к Голикову присоединились бывшие коллеги, их изделия были очень хорошо приняты, и в 1924 году семь художников организовали «Артель древней живописи». В следующем году их миниатюры получили почетный диплом Всемирной выставки в Париже. А в 1928 году для подготовки кадров в Палехе была организована профессиональная школа.
Так вот и появилась палехская роспись — на основе многовековой иконописной традиции. Ну красота же?
Село Палех, скорее всего, появилось еще до XV века. Есть легенда, которая говорит: Палех основали бежавшие от татар из Владимира и Суздаля люди, которые сожгли росший здесь лес (кстати, от слова «палёный» и появилось название Палех — но это именно «легендарная» версия, есть и другие), и принесли с собой иконописное ремесло.
Да, в Палехе писали иконы — с XVII века село было одним из важнейших центров русский иконописи. У мастеров сложился свой стиль: они использовали очень яркие и «светящиеся» краски, много золота, а сами иконы были очень детализированы. В общем, визуально эти иконы напоминают сегодняшние палехские шкатулки.
А потом настал 1917 год, и палехские иконописцы остались без работы. В 1918 году в селе организовали Художественно-декоративную артель для реставрации храмов, но просуществовала она недолго. Деревянные изделия расписывать тоже пробовали, но дело не пошло.
А потом, в конце 1920 года, палехский иконописец Иван Голиков увидел в одном из московских музеев черную шкатулку из папье-маше с многоцветной росписью — и тоже решил применить свои умения для написания миниатюр на папье-маше. В бывшей иконописной мастерской Голиков сделал первую работу — написал творёным золотом и серебром на дне фотографической ванночки из папье-маше миниатюру «Адам в раю».
Потом к Голикову присоединились бывшие коллеги, их изделия были очень хорошо приняты, и в 1924 году семь художников организовали «Артель древней живописи». В следующем году их миниатюры получили почетный диплом Всемирной выставки в Париже. А в 1928 году для подготовки кадров в Палехе была организована профессиональная школа.
Так вот и появилась палехская роспись — на основе многовековой иконописной традиции. Ну красота же?