В своём письме Валерий Голубкин, обвиняемый в госизмене, рассказал в том числе про аресты других учёных:
«Я не считаю себя информированным настолько, чтобы делать выводы и выносить суждения насчёт уголовного преследования учёных вообще, которое стало современным трендом. Ведь у каждого своя история со своими последствиями. В то же время могу сказать о том реальном вреде и ущербе безопасности страны, который повлекли за собой аресты А. Губанова и меня. Тем более, что после его ареста я ещё 4 месяца работал и мог вообще убедиться в его последствиях. А после моего ареста, означавшее возможность «закрыть» даже учёного, всю жизнь занимавшегося фундаментальными академическими исследованиями и не имевшего ничего общего с гос. тайной, ситуация пошла «в раскачку», как свидетельствуют доходящие до меня факты.
1. На всех уровнях не подлежит сомнению необходимость заботиться о сохранении преемственности научных школ, чтобы обеспечивать выполнение прорывных научных исследований, в том числе имеющих оборонное значение не только в настоящее время, но и в будущем. Однако «дела против ведущих учёных» не только «обезглавливают» эти школы, но и приводят к реальному оттоку молодых, но уже квалифицированных специалистов, не желающих также оказаться за решёткой. Так что ни о какой преемственности научных школ речь идти уже не может.
2. Всё больше научных сотрудников отказывается от выполнения работ по международным контрактам, глядя на наш с Губановым печальный опыт и посадки других учёных.
3. Прерывается годами налаженный механизм подготовки новых поколений студентов в вузах теми самыми преследуемыми ведущими учёными, процесс передачи им своего практического опыта. Например, я 40 лет преподавал в МФТИ, подготовил по аэродинамике более 2 тыс. студентов, которые сейчас пишут благодарственные письма. И вот теперь мне, заслуженному профессору МФТИ, вышла “заслуженная благодарность”».
В своём письме Валерий Голубкин, обвиняемый в госизмене, рассказал в том числе про аресты других учёных:
«Я не считаю себя информированным настолько, чтобы делать выводы и выносить суждения насчёт уголовного преследования учёных вообще, которое стало современным трендом. Ведь у каждого своя история со своими последствиями. В то же время могу сказать о том реальном вреде и ущербе безопасности страны, который повлекли за собой аресты А. Губанова и меня. Тем более, что после его ареста я ещё 4 месяца работал и мог вообще убедиться в его последствиях. А после моего ареста, означавшее возможность «закрыть» даже учёного, всю жизнь занимавшегося фундаментальными академическими исследованиями и не имевшего ничего общего с гос. тайной, ситуация пошла «в раскачку», как свидетельствуют доходящие до меня факты.
1. На всех уровнях не подлежит сомнению необходимость заботиться о сохранении преемственности научных школ, чтобы обеспечивать выполнение прорывных научных исследований, в том числе имеющих оборонное значение не только в настоящее время, но и в будущем. Однако «дела против ведущих учёных» не только «обезглавливают» эти школы, но и приводят к реальному оттоку молодых, но уже квалифицированных специалистов, не желающих также оказаться за решёткой. Так что ни о какой преемственности научных школ речь идти уже не может.
2. Всё больше научных сотрудников отказывается от выполнения работ по международным контрактам, глядя на наш с Губановым печальный опыт и посадки других учёных.
3. Прерывается годами налаженный механизм подготовки новых поколений студентов в вузах теми самыми преследуемыми ведущими учёными, процесс передачи им своего практического опыта. Например, я 40 лет преподавал в МФТИ, подготовил по аэродинамике более 2 тыс. студентов, которые сейчас пишут благодарственные письма. И вот теперь мне, заслуженному профессору МФТИ, вышла “заслуженная благодарность”».
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon."
from us
