Первый выпуск новой рубрики #книгофильм посвящен великой Марии Склодовской-Кюри — первой женщине, получившей Нобелевскую премию, и первой в истории, кто получил ее дважды (по физике и по химии). Она открыла полоний, радий, понятие радиоактивности и дверь в науку другим женщинам, родила двух дочерей (старшая Ирен стала первым в истории нобелевским лауреатом, у которого родители также лауреаты, и от нее пошла ветвь ученых-долгожителей (биологов, физиков-ядерщиков, астрономов и исследователей), младшая Ева была пианисткой, журналисткой и общественным деятелем). Семья, вклад в науку которой сложно переоценить, но вернусь к Марии — в кино и литературе.

«Опасный элемент» (2019) — фильм писательницы и художницы иранского происхождения Маржан Сатрапи (в Бумкниге выходил ее дебютный автобиографический комикс «Персеполис»), основанный на графическом романе Лорен Реднисс. Главную роль исполнила Розамунд Пайк. «Я — Мари Кюри» (2024) — новый роман известной итальянской писательницы Сары Раттаро, который на днях вышел на русском в издательстве «Бель Летр».

Книга и фильм рассказывают о жизни Марии Склодовской-Кюри, органично дополняя друг друга подробностями (и тем, что в романе рассказчица сама Мари, что создает эффект более полного погружения в ее внутренний мир): в книге есть допарижская линия о жизни в Польше (детство, подпольные курсы, работа гувернанткой), в фильме подсвечен период после присуждения второй Нобелевской премии и работа на фронте во время Первой мировой.
 
#книгофильм

«Клара и Солнце» есть в бумаге, но я послушала аудиокнигу в прекрасном исполнении Катерины Шпицы, которая отлично подошла бы на главную роль (в экранизации Тайки Вайтити ее исполнит Дженна Ортега, ждем в этом году).
В романе 2021-го года нобелевский и букеровский лауреат, британец японского происхождения Кадзуо Исигуро ведет повествование от лица нового андроида Клары, так называемой индивидуальной подруги, которая питается солнечной энергией, в витрине магазина ждет «своего» подростка, для которого ее купят, и делится наблюдениями о мире — наивными и философскими одновременно.
Первым у Исигуро читала максимально британский «Остаток дня» (с главным героем дворецким), поэтому порадовалась, как автор мастерски переключился на странно азиатскую антиутопию с отголосками «Бегущего по лезвию 2049» (кстати, Ана де Армас тоже могла бы сыграть Клару). В NYTimes и The Economist отметили схожесть этих романов в рассказчиках-слугах и подсвеченных с их помощью несовершенствах мира, а мне более удивительным показалось щемящее чувство, которое остается после прочтения обоих. По двум романам назову его для себя «эффектом Исигуро» и обязательно прочитаю третий, чтобы подтвердить наблюдение. 
 
#перваястраница 🎧

Давно хотела посмотреть «Английского пациента», но держалась, чтобы сначала прочитать. Все-таки одна из главных книг в истории Букеровской премии: канадский писатель и поэт Майкл Ондатже стал с ней лауреатом в 1992 году, а в 2018 году роман был отмечен лучшим среди лауреатов за пятьдесят лет существования премии и Ондатже получил «Золотого Букера» (серебряного «Букера Букеров» на двадцатипятилетие и сорокалетие премии получал Рушди и «Дети полуночи»). В итоге послушала аудиоверсию в Строках.
 
1944 год, заброшенный итальянский особняк. Колонна с военными и ранеными ушла, молодая медсестра осталась ухаживать за обгоревшим пациентом, потому что он не транспортабелен. Во дворе в палатке обосновывается сапер, который занимается очисткой местности, напичканной минами, и приезжает старый знакомый медсестры — вор с запоминающейся фамилией. Пестрая компания, собравшаяся в одном месте по ряду причин, так или иначе связанных с пациентом. И он расскажет, как оказался в том злополучном самолете, в котором его сбили над Сахарой, и в его истории будут любовь, страсть, ненависть, пустыня, исследования и тайные агенты.

Писатель участвовал в создании фильма и остался доволен результатом. Еще бы! Режиссер Энтони Мингелла («Холодная гора», «Талантливый мистер Рипли», продюсировал картины «Чтец», «Айрис») сотворил в 1996 году нечто завораживающее + звездный актерский состав: молодые и прекрасные Рэйф Файнс, Кристин Скотт Томас, Жюльет Бинош, Уиллем Дефо (тоже молодой!) + девять «Оскаров» (за лучший фильм в том числе). Блестящая экранизация, которая «зашла» больше, чем книга.

#книгофильм

Лонги «Большой книги» подъехали: художественная литература и нон-фикшн

#напремиальном

Самые ожидаемые книги года выходят быстрее, чем ожидала. Вот уже и новая проза Полины Барсковой подъехала. «Сибиллы, или Книга о чудесных превращениях», или книга-метаморфоз, которая не пытается соответствовать ничьим ожиданиям и ускользает, как только приближаешься к ее пониманию. Это не художественная биография (как может показаться) курировавшей Кунсткамеру художницы-анималистки Доротеи Мериан-Гзель, дочери знаменитой художницы — энтомолога и книжного иллюстратора Марии Сибиллы Мериан, альбом с акварелями которой покупал сам Петр I. Барскова жонглирует рассказчиками, запараллеливая свою эмиграцию с историей Доротеи, и телепортирует читателя сквозь века — из строящегося-мерцающего Петербурга в США 2000-х и обратно в СССР, чтобы, например, рассказать об опоссумах или Юрии Тынянове, который написал «Восковую персону» (о том, как с Петра I делали посмертную маску). Готическая атмосфера и время напомнили о «Крохе» (надо бы вытащить этот и многие другие тексты из запрещенной сети, как Таня придумала, а не публиковать в телеграф, который мало кто открывает) + по такому случаю стоит отметить еще одну затейливую биографию энтомолога — «Чистые руки».
 
Не оставляю попыток спасти стол, прогнувшийся под грузом непрочитанного, поэтому послушала старинку — “LoveStar” Андри Снайра Магнасона, которую когда-то взяла по двум ключевым признакам «надо» — исландская антиутопия. Акела промахнулся. Бросила бы сразу, но там начали запускать трупы в космос, чтобы умершие становились звездами на небе и радовали близких (исландская версия захоронения напомнила, как в китайской у Янь Лянькэ собирали трупный жир). Любопытство победило раздражение: что же будет дальше. А дальше начали выращивать живых Микки-Маусов автор пошел вразнос и завернул важный посыл в несъедобную оболочку, которую снимать нет ни сил, ни желания. Понимаю чувства персонажа, который говорит: «Я в песце», но он при этом на самом деле сидит в брюхе огромного животного, которого вырастили для постановки «Красной шапочки». Тем не менее «Когда растает последний ледник» в планах (спасибо Елене Дорофеевой за информацию).
 
Начала слушать «Другой дом» Генри Джеймса (для дела — перед чтением «Мастера» Колма Тойбина) и отложила: утомили брачные интриги, театральщина, картонные манипуляции и когда лезут в чужую жизнь. Переключилась на свежепереведенную повесть «Убежище» Эдит Уортон, первой женщины, получившей Пулитцеровскую премию в 1921 году (за роман «Эпоха невинности»). Послушала с удовольствием: увлекательный сюжетный ход, глубочайшая рефлексия (правда, иногда чрезмерно) и современно звучащий текст (даже представила, что герои могли бы быть теми самыми молодоженами из первого сезона «Белого лотоса»). Потом оказалось, что Генри Джеймс и Эдит Уортон дружили. Пришлось вернуться его дослушать. Изначально «Другой дом» был пьесой (ей и остался). В нем есть отзвуки «Под маской» (и других гувернантско-викторианских романов). «Убежище» — тот же «Другой дом», но глубина разная: самоуверенный Джеймс учился там, где Уортон преподавала щеточкой смахивает пыль (и обратно присыпает насмешками, оттопырив мизинчик), а усердная Уортон копает лопатой, вытирая пот со лба. Хотя в жизни было наоборот (надо бы их другие работы почитать): почти дебютное «Убежище» вышло в 1903 году спустя семь лет после зрелого «Другого дома», Уортон считала Джеймса своим литературным наставником (а еще рассекала с ним на машине по Франции). И была дизайнером, и написала книги по оформлению интерьера и об итальянских виллах, и мемуары «Оглядываясь назад» (хотелось бы прочитать). А еще у нее было много собак всевозможных пород. На расчудесной карточке к посту, например, длинношерстные чихуахуа — Мими и Миза (кажется). Джеймсу тогда после «Мастера» больше внимания уделю.