Князь Процент

Вот несколько сцен из юности К. П.

Нашему герою 19, он успокаивает свою девушку. Будем звать ее Бедняжкой Р.

Бедняжке Р. 21 год, и сегодня ей впервые поставили на экзамене не отличную оценку, а четверку.

Бедняжка Р. – потомственная студентка филологического отделения престижного института. Она любит вспоминать, как родители привели ее на день открытых дверей, где расцеловались с директором института, а тот сказал, что в заведении все уже заждались Бедняжку Р.

Бедняжка Р. плачет в предоставленной ей трехкомнатной квартире: папа в длительной зарубежной командировке, а мама живет в другой квартире почтенного семейства.

Сквозь слезы Бедняжка Р. пытается в очередной раз рассказать К. П. о своих детских травмах.

Зацикленный на себе К. П. плохо запоминает эти рассказы. Кажется, Бедняжка Р. с детства считает себя некрасивой.

Если так, то она ошибается: наш герой никогда не спал с некрасивыми женщинами. А вот мозги Бедняжке Р. неплохо бы вправить.

– Хочу выучиться на психолога… – говорит Бедняжка Р., всхлипывая. – Буду помогать другим...

«Cura te ipsum», – думает, но не произносит К. П.: потомственный филолог не знает латыни, и шутка пропадет втуне.

Другая сцена.

22-летний К. П. и уже знакомая читателю Е. Д. ужинают в ресторане гостиницы, из которой лет за сто до публикации этого мемуара носивший черные водолазки господин умыкнул то ли в Сан-Франциско, то ли еще куда-то в Америку одного известного поэта.

Е. Д. упросила К. П. увезти ее из Москвы на выходные, потому что она устала воспитывать своего ребенка и слушать советы своей матушки. Последняя, как вы поняли, осталась сидеть с ребенком.

В программе поездки, по словам Е. Д., были излишества, непотребства и разврат, так что наш герой рванул в билетную кассу.

За давностию лет К. П. не сумел бы пересказать нам меню ужина, да вы и не «Гаргантюа и Пантагрюэля» читаете. Сойдемся на том, что гастрономический вкус у Е. Д. был достойный.

Запивая что-то там чем-то там, спутница начинает рассказывать К. П. о травмах, которые ей в детстве причинил развод родителей.

Еще одна сцена.

Квартира 23-летнего К. П.

Хозяин квартиры и 19-летняя модель А., познакомившиеся несколько часов назад на вечеринке, только что естественным и приятным образом вычеркнули из повествования несколько сотен иероглифов.

К. П. подумывает позвонить в службу такси (агрегаторов еще не существует) и в ожидании автомобиля угостить девушку чаем или кофе. Едва он раскрывает рот, как А. говорит, что, когда ей было десять лет, ее папа умер от инсульта, а мама покончила с собой, и временами А. подумывает о семейном воссоединении.

Наш герой не хочет, чтобы Сиротку А. соскребали с асфальта под его окном. Он жалеет, что привез модель к себе домой. К. П. деликатно слушает девушку ночь напролет, ведет завтракать, сажает-таки в такси и заносит в черный список.

Деликатность – таков был бич юного К. П. Из деликатности он слушал Бедняжку Р., Одинокую Мать Е. Д. и Сиротку А., хотя ужасно не хотел.

Впоследствии К. П. понял, что считающие себя травмированными в детстве люди найдут почву для страданий и в тихой обывательской жизни, и по ходу высокого карьерного трека, куда их порой выносят мотивированные в том числе несчастливыми детскими впечатлениями чудовищные усилия.

Их несчастье, их «чудовищное горе», как написал еще один в молодом возрасте отправившийся в гости к Богу поэт, всегда с ними, везде с ними.

Это горе с ними в печали и в радости, в час волка и в солнечный полдень, у алтаря и на похоронах, ныне и присно.

Никогде им, проклЯтым и прОклятым, от своего детства не избавиться.

Бархат на их плечах тяжел, как крест, а корона жмет и вся в шипах.

И до последнего вздоха даже ковровая дорожка будет им Via Dolorosa.

Vae victis.

Vae.

Dixi.

Правило № 4: для моделей есть отели.

www.group-telegram.com/us/knyazprocent.com/1854

1.3K viewsКнязь Процент, Dec 25 at 15:32

Вот несколько сцен из юности К. П.

Нашему герою 19, он успокаивает свою девушку. Будем звать ее Бедняжкой Р.

Бедняжке Р. 21 год, и сегодня ей впервые поставили на экзамене не отличную оценку, а четверку.

Бедняжка Р. – потомственная студентка филологического отделения престижного института. Она любит вспоминать, как родители привели ее на день открытых дверей, где расцеловались с директором института, а тот сказал, что в заведении все уже заждались Бедняжку Р.

Бедняжка Р. плачет в предоставленной ей трехкомнатной квартире: папа в длительной зарубежной командировке, а мама живет в другой квартире почтенного семейства.

Сквозь слезы Бедняжка Р. пытается в очередной раз рассказать К. П. о своих детских травмах.

Зацикленный на себе К. П. плохо запоминает эти рассказы. Кажется, Бедняжка Р. с детства считает себя некрасивой.

Если так, то она ошибается: наш герой никогда не спал с некрасивыми женщинами. А вот мозги Бедняжке Р. неплохо бы вправить.

– Хочу выучиться на психолога… – говорит Бедняжка Р., всхлипывая. – Буду помогать другим...

«Cura te ipsum», – думает, но не произносит К. П.: потомственный филолог не знает латыни, и шутка пропадет втуне.

Другая сцена.

22-летний К. П. и уже знакомая читателю Е. Д. ужинают в ресторане гостиницы, из которой лет за сто до публикации этого мемуара носивший черные водолазки господин умыкнул то ли в Сан-Франциско, то ли еще куда-то в Америку одного известного поэта.

Е. Д. упросила К. П. увезти ее из Москвы на выходные, потому что она устала воспитывать своего ребенка и слушать советы своей матушки. Последняя, как вы поняли, осталась сидеть с ребенком.

В программе поездки, по словам Е. Д., были излишества, непотребства и разврат, так что наш герой рванул в билетную кассу.

За давностию лет К. П. не сумел бы пересказать нам меню ужина, да вы и не «Гаргантюа и Пантагрюэля» читаете. Сойдемся на том, что гастрономический вкус у Е. Д. был достойный.

Запивая что-то там чем-то там, спутница начинает рассказывать К. П. о травмах, которые ей в детстве причинил развод родителей.

Еще одна сцена.

Квартира 23-летнего К. П.

Хозяин квартиры и 19-летняя модель А., познакомившиеся несколько часов назад на вечеринке, только что естественным и приятным образом вычеркнули из повествования несколько сотен иероглифов.

К. П. подумывает позвонить в службу такси (агрегаторов еще не существует) и в ожидании автомобиля угостить девушку чаем или кофе. Едва он раскрывает рот, как А. говорит, что, когда ей было десять лет, ее папа умер от инсульта, а мама покончила с собой, и временами А. подумывает о семейном воссоединении.

Наш герой не хочет, чтобы Сиротку А. соскребали с асфальта под его окном. Он жалеет, что привез модель к себе домой. К. П. деликатно слушает девушку ночь напролет, ведет завтракать, сажает-таки в такси и заносит в черный список.

Деликатность – таков был бич юного К. П. Из деликатности он слушал Бедняжку Р., Одинокую Мать Е. Д. и Сиротку А., хотя ужасно не хотел.

Впоследствии К. П. понял, что считающие себя травмированными в детстве люди найдут почву для страданий и в тихой обывательской жизни, и по ходу высокого карьерного трека, куда их порой выносят мотивированные в том числе несчастливыми детскими впечатлениями чудовищные усилия.

Их несчастье, их «чудовищное горе», как написал еще один в молодом возрасте отправившийся в гости к Богу поэт, всегда с ними, везде с ними.

Это горе с ними в печали и в радости, в час волка и в солнечный полдень, у алтаря и на похоронах, ныне и присно.

Никогде им, проклЯтым и прОклятым, от своего детства не избавиться.

Бархат на их плечах тяжел, как крест, а корона жмет и вся в шипах.

И до последнего вздоха даже ковровая дорожка будет им Via Dolorosa.

Vae victis.

Vae.

Dixi.

Правило № 4: для моделей есть отели.

BY Князь Процент