Стивен Мур, автор книги "Уильям Гэддис: искусство романа", специально прочел "Календарь сожалений" Лэнса Олсена, чтобы написать блерб для русского издания и нашел этот роман лучшим, что он читал у автора:
Книга "Календарь сожалений" — идеальное введение в художественную литературу Лэнса Олсена, ведь ее zakuski демонстрируют весь спектр его талантов и приемов. Книга может быть прочитана как сборник рассказов, все они — в собственном особом сеттинге и стиле. Но каждый переходит в другой, образуя авангардный роман, который объединяет все эти, казалось бы, случайные истории — как множество цирковых номеров под одним шатром, с Олсеном в роли шпрехшталмейстера. (В свое время он опубликовал критическое исследование под названием "Цирк разума в движении"). Язык романа в одних главах богат и метафоричен, в других — туп и отрывист, в третьих — будто соткан из сновидений. Некоторые главы написаны в традиционной форме, другие — в дико экспериментальном формате. Это роман, полный сожалений: о потерянной молодости, неудачных путешествиях, заброшенных достижениях, неверных решениях, угасшей дружбе и помутившемся рассудке. Но гениальное творчество автора спасает роман от напыщенности. "Календарь сожалений" — возможно, истинный шедевр Лэнса Олсена.
Книга "Календарь сожалений" — идеальное введение в художественную литературу Лэнса Олсена, ведь ее zakuski демонстрируют весь спектр его талантов и приемов. Книга может быть прочитана как сборник рассказов, все они — в собственном особом сеттинге и стиле. Но каждый переходит в другой, образуя авангардный роман, который объединяет все эти, казалось бы, случайные истории — как множество цирковых номеров под одним шатром, с Олсеном в роли шпрехшталмейстера. (В свое время он опубликовал критическое исследование под названием "Цирк разума в движении"). Язык романа в одних главах богат и метафоричен, в других — туп и отрывист, в третьих — будто соткан из сновидений. Некоторые главы написаны в традиционной форме, другие — в дико экспериментальном формате. Это роман, полный сожалений: о потерянной молодости, неудачных путешествиях, заброшенных достижениях, неверных решениях, угасшей дружбе и помутившемся рассудке. Но гениальное творчество автора спасает роман от напыщенности. "Календарь сожалений" — возможно, истинный шедевр Лэнса Олсена.
На следующей неделе "Календарь сожалений" отправляется в печать.
Пока можно прочитать эссе Лэнса Олсена "(Транс)формы как философия".
Олсен сам выбрал его для перевода на русский язык.
Пока можно прочитать эссе Лэнса Олсена "(Транс)формы как философия".
Олсен сам выбрал его для перевода на русский язык.
Очень скоро у нас выходит новая книга — "Календарь сожалений" Лэнса Олсена.
480 страниц невероятно красивого текста и навороченной верстки.
По полиграфии — закладка-ляссе, эфалин, слепое тиснение и двойная суперобложка с двенадцатью цветными витражами по числу сюжетов в романе.
Это самый сложный и самый дорогой наш проект.
Получать книги нашего издательства можно не только путем приобретения их в магазине, но и оформив подписку на Boosty (наши спонсоры первыми получают все новинки издательства с бесплатной доставкой в те части света, куда эта доставка возможна).
Завтра (7 августа) в 23 часа 59 минут мы зафиксируем список тех, кто получит "Календарь сожалений" по подписке. Потом на книгу будет объявлен предзаказ.
Пожалуйста, подписывайтесь на нас на Boosty не ради книг, подписывайтесь, если вам искренне нравится то, что мы делаем и вы хотите это поддерживать. Многие читатели до сих пор идут с нами рука об руку с самого первого предзаказа и мы знаем их всех.
(На картинке Лэнс Олсен).
480 страниц невероятно красивого текста и навороченной верстки.
По полиграфии — закладка-ляссе, эфалин, слепое тиснение и двойная суперобложка с двенадцатью цветными витражами по числу сюжетов в романе.
Это самый сложный и самый дорогой наш проект.
Получать книги нашего издательства можно не только путем приобретения их в магазине, но и оформив подписку на Boosty (наши спонсоры первыми получают все новинки издательства с бесплатной доставкой в те части света, куда эта доставка возможна).
Завтра (7 августа) в 23 часа 59 минут мы зафиксируем список тех, кто получит "Календарь сожалений" по подписке. Потом на книгу будет объявлен предзаказ.
Пожалуйста, подписывайтесь на нас на Boosty не ради книг, подписывайтесь, если вам искренне нравится то, что мы делаем и вы хотите это поддерживать. Многие читатели до сих пор идут с нами рука об руку с самого первого предзаказа и мы знаем их всех.
(На картинке Лэнс Олсен).
Можно скрасить ожидание "Распознаваний" интеллектуальной биографией всех пяти романов Уильяма Гэддиса:
Ozon
Бартлби и Ко
Все свободны
Подписные издания
Читать на Букмейт
Ozon
Бартлби и Ко
Все свободны
Подписные издания
Читать на Букмейт
Все наши подписчики на Boosty получили письмо с запросом реквизитов для отправки "Календаря сожалений" Лэнса Олсена, хотя технологи в типографии все еще пытаются понять, как печатать суперобложку, которую мы придумали.
Кто не получил письмо на электронную почту, загляните в сообщения на Boosty.
Кто не успел подписаться на нас на Boosty, чтобы получить "Календарь сожалений", не расстраивайтесь, скоро выходит "Детство: биография места" Харри Крюза и на нее вы точно успеваете.
Ну а на роман Лэнса Олсена мы скоро объявим предзаказ.
Кто не получил письмо на электронную почту, загляните в сообщения на Boosty.
Кто не успел подписаться на нас на Boosty, чтобы получить "Календарь сожалений", не расстраивайтесь, скоро выходит "Детство: биография места" Харри Крюза и на нее вы точно успеваете.
Ну а на роман Лэнса Олсена мы скоро объявим предзаказ.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Суперобложку "Календаря сожалений" приняли в типографии, больше ничего не страшно.
Программное интервью Лэнса Олсена и его жены Энди. Одно из самых больших и сложных в нашей практике.
Мы выпускаем "Календарь сожалений" Олсена и в этом интервью есть все, чтобы составить себе мнение о творческих принципах писателя и о том, подходит ли вам эта книга.
"Но все мы знаем, что, как сказал Трумен Капоте о романе Керуака «На дороге», печатать — это не писать. Сочинять одну лишь поверхность — это не художественная литература. Невнимание — это не повествование, не глубокая мысль и не чувство. Катание по поверхности жизни — это не жизнь".
Мы выпускаем "Календарь сожалений" Олсена и в этом интервью есть все, чтобы составить себе мнение о творческих принципах писателя и о том, подходит ли вам эта книга.
"Но все мы знаем, что, как сказал Трумен Капоте о романе Керуака «На дороге», печатать — это не писать. Сочинять одну лишь поверхность — это не художественная литература. Невнимание — это не повествование, не глубокая мысль и не чувство. Катание по поверхности жизни — это не жизнь".
ПРЕДЗАКАЗ
Для тех, кому не подходит форма подписки, мы объявляем предзаказ на роман Лэнса Олсена "Календарь сожалений".
Вот что говорит об этой книге писатель Стив Томасула:
"Пожалуй, ни один другой американский автор не пишет о том, что значит быть живым в этом месте и в это время столь широко и проницательно, как Лэнс Олсен. Сила "Календаря сожалений" — в легкости, с которой он убеждает читателей в идее, что самое удивительное в жизни — это то, что мы вообще здесь: сюрреалистические видения Иеронима Босха не более ярки, чем религиозное сознание, впечатления туриста от экзотической страны или момент, когда учительница понимает, что ее ученики никогда не изменятся. Олсен ставит нас на место тех первых путешественников на воздушных шарах, чей сдвиг перспективы позволил им увидеть мир как будто заново: это тур-де-форс элегантности, мысли и трансценденции".
480 стр., книга выходит в двойной суперобложке, с закладкой-ляссе и композиционным тиснением на обеих сторонах переплета.
Тираж маленький — 600 экз.
Цена:
- 1500 рублей при самовывозе в Москве.
- 1900 рублей с доставкой по России.
Для заказа книги пишите нам на почту [email protected]
Что почитать по теме:
- большая рецензия Никиты Федосова на роман "Календарь сожалений";
- статья Дэниела Грина о романе Лэнса Олсена "Мои красные небеса";
- интервью Лэнса и Энди Олсен;
- эссе Лэнса Олсена "(Транс)формы как философия".
Для тех, кому не подходит форма подписки, мы объявляем предзаказ на роман Лэнса Олсена "Календарь сожалений".
Вот что говорит об этой книге писатель Стив Томасула:
"Пожалуй, ни один другой американский автор не пишет о том, что значит быть живым в этом месте и в это время столь широко и проницательно, как Лэнс Олсен. Сила "Календаря сожалений" — в легкости, с которой он убеждает читателей в идее, что самое удивительное в жизни — это то, что мы вообще здесь: сюрреалистические видения Иеронима Босха не более ярки, чем религиозное сознание, впечатления туриста от экзотической страны или момент, когда учительница понимает, что ее ученики никогда не изменятся. Олсен ставит нас на место тех первых путешественников на воздушных шарах, чей сдвиг перспективы позволил им увидеть мир как будто заново: это тур-де-форс элегантности, мысли и трансценденции".
480 стр., книга выходит в двойной суперобложке, с закладкой-ляссе и композиционным тиснением на обеих сторонах переплета.
Тираж маленький — 600 экз.
Цена:
- 1500 рублей при самовывозе в Москве.
- 1900 рублей с доставкой по России.
Для заказа книги пишите нам на почту [email protected]
Что почитать по теме:
- большая рецензия Никиты Федосова на роман "Календарь сожалений";
- статья Дэниела Грина о романе Лэнса Олсена "Мои красные небеса";
- интервью Лэнса и Энди Олсен;
- эссе Лэнса Олсена "(Транс)формы как философия".
Forwarded from Подосокорский
Из интервью переводчика Петра Епифанова Сергею Коновалову — о протопопе Аввакуме:
"Важнейшей стороной личности Аввакума было обостренное чувство справедливости, которое часто толкало его в безнадежную борьбу с богатыми и сильными на стороне униженных и оскорбленных. Правда церковная была для него неотделима от правды общественной, пострадать за «мирскую правду» вплоть до мук и смерти для него значило не меньше, чем отдать жизнь за чистоту веры. В этом Аввакум был не похож на огромную массу русского духовенства всех уровней и всех времен.
Если бы даже не случился раскол, навряд ли его судьба была бы спокойнее. Человеку с таким темпераментом и такой судьбой трудно было удерживаться от крайностей в суждениях, от крутых речей и т. д. Но эта внешняя крутость, даже, по расхожему суждению, «неистовость» оборачивалась в нем сочувствием, теплотой, даже нежностью, когда он видел перед собой человека в его слабости, страдании, унижении, печали. Все это мы можем легко увидеть и в его «Житии», и в его посланиях.
Отрицательные черты личности Аввакума имеют причиной нехватку культурного горизонта, то, что было общим свойством русских людей его времени, да еще и сегодня, три с половиной века спустя, часто проявляется, хоть и в других сферах, в поведении наших людей самого разного образовательного уровня. Вообще в Аввакуме очень узнается русский национальный характер.
Что привлекает в Аввакуме как писателе, кроме языка? Полная искренность, небывалая в средневековой литературе открытость перед читателем. И это самораскрытие достигается самыми скупыми средствами, в произведении совсем небольшом, сравнительно с исповедями Августина или Руссо. А теперь о другом. Аввакум был, кажется, первым русским пишущим человеком, имевшим столь широкую географию опыта и впечатлений: детство на Волге, Москва, Сибирь, Даурия, близ самого Китая, наконец, приполярный Север. Это немало даже для нас, летающих самолетом.
А все перемещения Аввакума оплачены многомесячной выматывающей ездой, причем зачастую не менее опасной, чем морские путешествия того же времени. И это путешествия не свободного человека, а узника, отданного во власть какому-нибудь самодуру и садисту, вроде Афанасия Пашкова, чью жестокость Аввакум испил полной чашей.
Ни один пишущий человек древней Руси такого опыта не имел. Аввакум всей душой и телом, через боль и холод, переживает этот бескрайний, невообразимый простор — и он же, за века до Достоевского с его «Мертвым домом», до Чехова с его сахалинскими очерками, до Шаламова с «Колымскими рассказами» — изображает, как эта фантастическая ширь оковывается деспотическим государством, его насилием и неправдой, как любое место этого огромного, величественного мира — берега Волги, сибирская тайга, пороги Ангары, монастыри, полярная тундра — становятся местами безысходной муки.
Своя боль дает ему прочувствовать и боль окружающих его людей — не только тех беззащитных и бесправных, кому на роду уже написано страдать, но даже тех, кто сам несет и осуществляет это государственное насилие. Ужас замкнутого кольца рабства, унижения, мучения Аввакум показал на три века вперед. «Здесь медведя корежит медведь», вспоминается строчка земляка Аввакума, поэта Бориса Корнилова.
Аввакум требует самого глубокого внимания читателя. Он еще много способен сообщить нам для осмысления себя самих".
Полностью всю беседу можно прочесть здесь: https://kongressw.compress.ru/epifanovinterview
"Важнейшей стороной личности Аввакума было обостренное чувство справедливости, которое часто толкало его в безнадежную борьбу с богатыми и сильными на стороне униженных и оскорбленных. Правда церковная была для него неотделима от правды общественной, пострадать за «мирскую правду» вплоть до мук и смерти для него значило не меньше, чем отдать жизнь за чистоту веры. В этом Аввакум был не похож на огромную массу русского духовенства всех уровней и всех времен.
Если бы даже не случился раскол, навряд ли его судьба была бы спокойнее. Человеку с таким темпераментом и такой судьбой трудно было удерживаться от крайностей в суждениях, от крутых речей и т. д. Но эта внешняя крутость, даже, по расхожему суждению, «неистовость» оборачивалась в нем сочувствием, теплотой, даже нежностью, когда он видел перед собой человека в его слабости, страдании, унижении, печали. Все это мы можем легко увидеть и в его «Житии», и в его посланиях.
Отрицательные черты личности Аввакума имеют причиной нехватку культурного горизонта, то, что было общим свойством русских людей его времени, да еще и сегодня, три с половиной века спустя, часто проявляется, хоть и в других сферах, в поведении наших людей самого разного образовательного уровня. Вообще в Аввакуме очень узнается русский национальный характер.
Что привлекает в Аввакуме как писателе, кроме языка? Полная искренность, небывалая в средневековой литературе открытость перед читателем. И это самораскрытие достигается самыми скупыми средствами, в произведении совсем небольшом, сравнительно с исповедями Августина или Руссо. А теперь о другом. Аввакум был, кажется, первым русским пишущим человеком, имевшим столь широкую географию опыта и впечатлений: детство на Волге, Москва, Сибирь, Даурия, близ самого Китая, наконец, приполярный Север. Это немало даже для нас, летающих самолетом.
А все перемещения Аввакума оплачены многомесячной выматывающей ездой, причем зачастую не менее опасной, чем морские путешествия того же времени. И это путешествия не свободного человека, а узника, отданного во власть какому-нибудь самодуру и садисту, вроде Афанасия Пашкова, чью жестокость Аввакум испил полной чашей.
Ни один пишущий человек древней Руси такого опыта не имел. Аввакум всей душой и телом, через боль и холод, переживает этот бескрайний, невообразимый простор — и он же, за века до Достоевского с его «Мертвым домом», до Чехова с его сахалинскими очерками, до Шаламова с «Колымскими рассказами» — изображает, как эта фантастическая ширь оковывается деспотическим государством, его насилием и неправдой, как любое место этого огромного, величественного мира — берега Волги, сибирская тайга, пороги Ангары, монастыри, полярная тундра — становятся местами безысходной муки.
Своя боль дает ему прочувствовать и боль окружающих его людей — не только тех беззащитных и бесправных, кому на роду уже написано страдать, но даже тех, кто сам несет и осуществляет это государственное насилие. Ужас замкнутого кольца рабства, унижения, мучения Аввакум показал на три века вперед. «Здесь медведя корежит медведь», вспоминается строчка земляка Аввакума, поэта Бориса Корнилова.
Аввакум требует самого глубокого внимания читателя. Он еще много способен сообщить нам для осмысления себя самих".
Полностью всю беседу можно прочесть здесь: https://kongressw.compress.ru/epifanovinterview
Лекция-перформанс Антуана Володина в переводе великого Виктора Лапицкого.
МОЛЧАНИЕ В ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕКСТОВ, МОЛЧАНИЕ ПОСЛЕ ТЕКСТОВ
МОЛЧАНИЕ В ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕКСТОВ, МОЛЧАНИЕ ПОСЛЕ ТЕКСТОВ
Пока мы ждем поставку тиража "Календаря сожалений" Лэнса Олсена,
ВОТ ЧТО уже ушло на верстку.
Блербы будут от Нормана Мейлера, Гая Давенпорта и Джозефа Хеллера.
ВОТ ЧТО уже ушло на верстку.
Блербы будут от Нормана Мейлера, Гая Давенпорта и Джозефа Хеллера.