В английском есть крылатое выражение: "the bomber will always get through", (бомбардировщик всегда прорвется) Сейчас им описывают упрямых людей, которые всюду пролезут, но когда-то, когда оно только появилось, его понимали буквально. Бомбардировщик прорвется, в отличие от всего остального. Нам эта фраза поможет разобраться, откуда взялась идея, будто бомбить гражданских – это ключ к победе.
Первая мировая была первой крупной войной, в которой применяли авиацию. Тогда же стало понятно, что это штука чрезвычайно могущественная, и за ее использованием будущее. Самой ПМВ это, правда, не коснулось. Авиация играла роль сугубо вспомогательную: разведка, корректировка артиллерийского огня, удары по военным складам. Попытки бомбить города – что с немецкой стороны, что с союзнической – выглядели жалко: уровень технологий не позволял разгуляться.
Но сразу после ПМВ военные теоретики по всему миру взялись за авиацию как следует. Кто-то предлагал подвергать города химическим бомбардировкам (испытания проводили 10 лет, пока не стало ясно, что в воображении это выглядит лучше, чем в реальности). Кто-то взялся разрабатывать проекты высадки войск в тылу врага. А итальянский генерал Джулио Дуэ пошел самым простым путем. В своей книге "Il dominio dell'aria" (то есть, ГОСПОДСТВО В ВОЗДУХЕ), он писал о том, что не надо выпендриваться. Есть бомбардировщики. Есть обычные бомбы, без всяких хитрых химических начинок. И если взять армаду бомбардировщиков, отправить их к Лондону, Парижу, Берлину, Белграду или куда еще захочется – можно запросто разбомбить любой город до состояния лунного пейзажа. Эту армаду бомбардировщиков никто не сможет остановить: ПВО в нашем понимании тогда не существовало, с истребителями можно было справиться.
Тут возникал ключевой вопрос: разбомбили города, и что? На него Дуэ давал привлекательный, но по-настоящему жуткий ответ. Бомбардировки городов поселят ужас и панику в обществе, и так сломают волю к сопротивлению и борьбе. Война, таким образом, будет выиграна не за счет конвенциональной победы на поле боя – а за счет, по сути, террора гражданских в тылу. (Отсюда термин "terror-bombing").
Книга Дуэ стала чрезвычайно популярной. Особенно в Британии и США; по сути, идея террор-бомбинга стала основой для их военной доктрины. Именно британский премьер-министр Болдуин и сказал в начале 1930х про бомбардировщик, который всегда прорвется.
Почему концепция Дуэ стала такой популярной? Причины понятны. 1) Она создавала привлекательную альтернативу: можно не воевать как в ПМВ, не сидеть четыре года в сырых и грязных окопах, не гробить солдат в суицидальных атаках – а прилететь, быстренько разбомбить города, и враг сам приползет просить мира. 2) Образ высокотехнологичного оружия, стирающего в пыль целые города, хорошо накладывался на романтизацию прогресса, свойственную той эпохе. Развитая, цивилизованная нация обязана была воевать технологично, – а не с ружьем по полям бегать.
Итак, к ВМВ Британия и США были готовы к террор-бомбингу и доктринально, и материально. Печально известные стратегические бомбардировки Германии и Японии ("Бойня номер 5", угу) – это террор-бомбинг в чистом виде.
Однако тогда же обнаружилась и неприятная правда: террор-бомбинг не работал. Люди гибли, города горели, жизнь в них становилась невыносимой, вот только победы это не приносило. Наоборот: зачастую (мы это точно знаем в случае с немцами) террор-бомбинг людей злил и мотивировал сражаться до последнего. А судьбу войны и вовсе решили конвенциональные наземные операции.
Но, несмотря на это, и после ВМВ идеи Дуэ значение не потеряли. О террор-бомбинге вспоминали всегда, когда на поле боя что-то переставало получаться, и война неприятно затягивалась. В Корейскую войну, во Вьетнамскую, и т.п. Всякий раз террор-бомбинг не срабатывал.
Доктрина "террор-бомбинга" – хороший пример того, как вредные, неправильные и людоедские концепции живут даже в таких прагматичных сферах, как военное дело.
И живут долго, – уж слишком привлекательна вера, что есть чудо-оружие, которое всегда прорвется и обеспечит победу, в ином случае недостижимую.
В английском есть крылатое выражение: "the bomber will always get through", (бомбардировщик всегда прорвется) Сейчас им описывают упрямых людей, которые всюду пролезут, но когда-то, когда оно только появилось, его понимали буквально. Бомбардировщик прорвется, в отличие от всего остального. Нам эта фраза поможет разобраться, откуда взялась идея, будто бомбить гражданских – это ключ к победе.
Первая мировая была первой крупной войной, в которой применяли авиацию. Тогда же стало понятно, что это штука чрезвычайно могущественная, и за ее использованием будущее. Самой ПМВ это, правда, не коснулось. Авиация играла роль сугубо вспомогательную: разведка, корректировка артиллерийского огня, удары по военным складам. Попытки бомбить города – что с немецкой стороны, что с союзнической – выглядели жалко: уровень технологий не позволял разгуляться.
Но сразу после ПМВ военные теоретики по всему миру взялись за авиацию как следует. Кто-то предлагал подвергать города химическим бомбардировкам (испытания проводили 10 лет, пока не стало ясно, что в воображении это выглядит лучше, чем в реальности). Кто-то взялся разрабатывать проекты высадки войск в тылу врага. А итальянский генерал Джулио Дуэ пошел самым простым путем. В своей книге "Il dominio dell'aria" (то есть, ГОСПОДСТВО В ВОЗДУХЕ), он писал о том, что не надо выпендриваться. Есть бомбардировщики. Есть обычные бомбы, без всяких хитрых химических начинок. И если взять армаду бомбардировщиков, отправить их к Лондону, Парижу, Берлину, Белграду или куда еще захочется – можно запросто разбомбить любой город до состояния лунного пейзажа. Эту армаду бомбардировщиков никто не сможет остановить: ПВО в нашем понимании тогда не существовало, с истребителями можно было справиться.
Тут возникал ключевой вопрос: разбомбили города, и что? На него Дуэ давал привлекательный, но по-настоящему жуткий ответ. Бомбардировки городов поселят ужас и панику в обществе, и так сломают волю к сопротивлению и борьбе. Война, таким образом, будет выиграна не за счет конвенциональной победы на поле боя – а за счет, по сути, террора гражданских в тылу. (Отсюда термин "terror-bombing").
Книга Дуэ стала чрезвычайно популярной. Особенно в Британии и США; по сути, идея террор-бомбинга стала основой для их военной доктрины. Именно британский премьер-министр Болдуин и сказал в начале 1930х про бомбардировщик, который всегда прорвется.
Почему концепция Дуэ стала такой популярной? Причины понятны. 1) Она создавала привлекательную альтернативу: можно не воевать как в ПМВ, не сидеть четыре года в сырых и грязных окопах, не гробить солдат в суицидальных атаках – а прилететь, быстренько разбомбить города, и враг сам приползет просить мира. 2) Образ высокотехнологичного оружия, стирающего в пыль целые города, хорошо накладывался на романтизацию прогресса, свойственную той эпохе. Развитая, цивилизованная нация обязана была воевать технологично, – а не с ружьем по полям бегать.
Итак, к ВМВ Британия и США были готовы к террор-бомбингу и доктринально, и материально. Печально известные стратегические бомбардировки Германии и Японии ("Бойня номер 5", угу) – это террор-бомбинг в чистом виде.
Однако тогда же обнаружилась и неприятная правда: террор-бомбинг не работал. Люди гибли, города горели, жизнь в них становилась невыносимой, вот только победы это не приносило. Наоборот: зачастую (мы это точно знаем в случае с немцами) террор-бомбинг людей злил и мотивировал сражаться до последнего. А судьбу войны и вовсе решили конвенциональные наземные операции.
Но, несмотря на это, и после ВМВ идеи Дуэ значение не потеряли. О террор-бомбинге вспоминали всегда, когда на поле боя что-то переставало получаться, и война неприятно затягивалась. В Корейскую войну, во Вьетнамскую, и т.п. Всякий раз террор-бомбинг не срабатывал.
Доктрина "террор-бомбинга" – хороший пример того, как вредные, неправильные и людоедские концепции живут даже в таких прагматичных сферах, как военное дело.
И живут долго, – уж слишком привлекательна вера, что есть чудо-оружие, которое всегда прорвется и обеспечит победу, в ином случае недостижимую.
BY АнтиФар
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation.
from kr
