При этом пан Головаха пытается делать вид профессионала, не допускающего недостоверной информации. Говоря о России и уровне поддержки президента и армии, пан Головаха, ни разу не видя катастрофической ситуации в его собственной стране, выносит обвинение:
«В тоталитарной стране [и это ведь не инструмент стигматизации оппонента, правда? – К.Ш.] проводить опрос – это неблагодарное дело. В России не осталось независимых социологов».
То есть с украинскими социологическими конторами, десятилетиями сидящими на грантах иностранных правительств и подконтрольных им NGO, все хорошо? И заметим, что всё это говорит заведующий отделом методологии и методов в центральном академическом учреждении Украины – ИС НАНУ. И это, может быть, все, что нужно было бы знать о современной украинской социологии.
Но к сожалению для наших эстетических чувств, пан Головаха наговорил намного больше, чем на обвинение в научной бесчестности и методологической недобросовестности. Об этом – в следующих публикациях.
При этом пан Головаха пытается делать вид профессионала, не допускающего недостоверной информации. Говоря о России и уровне поддержки президента и армии, пан Головаха, ни разу не видя катастрофической ситуации в его собственной стране, выносит обвинение:
«В тоталитарной стране [и это ведь не инструмент стигматизации оппонента, правда? – К.Ш.] проводить опрос – это неблагодарное дело. В России не осталось независимых социологов».
То есть с украинскими социологическими конторами, десятилетиями сидящими на грантах иностранных правительств и подконтрольных им NGO, все хорошо? И заметим, что всё это говорит заведующий отделом методологии и методов в центральном академическом учреждении Украины – ИС НАНУ. И это, может быть, все, что нужно было бы знать о современной украинской социологии.
Но к сожалению для наших эстетических чувств, пан Головаха наговорил намного больше, чем на обвинение в научной бесчестности и методологической недобросовестности. Об этом – в следующих публикациях.
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from kr
