Конечно же, интервью начинается с Одесской Хатыни:
«— Мне кажется, Одесса расколота где-то пополам. Причем радикализацию я чувствую с обеих сторон. С одной стороны говорят, что надо отомстить за сожженных; мой старый знакомый написал, что поднимется волна народного гнева и смоет всю эту мразь с лица Одессы — в том числе, вероятно, и меня. С другой стороны можно прочесть призывы «жечь вату напалмом». И то и другое, на мой взгляд, очень плохо».
(А ведь мы уже приводили подобные цитатки из 2014 года, помните этого нациста-батрахофила? Правда, не настолько изворотливого, как Борхерс, но тоже театрально отвергающего слово "убивать". Только лишь слово!)
Ну конечно. И озлобление партизан, которые за Хатынь готовы были бы разорвать «воякив» 118 шуцманшафтбатальона, и звериная бесчеловечность украинских шуцманов – это «очень плохо». И то, и другое. Щирый жидобандеровец не даст соврать. И конечно, он такой объективный, он и то, и другое называет плохим, однозначно давая понять, что сам он – на стороне палачей Одесской Хатыни. Но как даёт понять? Выставляя себя потенциальной жертвой мести.
Не мести, ребе Херсонский, а таки очень даже высшей меры социальной защиты по казусу Штрайхера. Уж кто-кто, а Вы этого точно заслужили с горкой.
Конечно же, интервью начинается с Одесской Хатыни:
«— Мне кажется, Одесса расколота где-то пополам. Причем радикализацию я чувствую с обеих сторон. С одной стороны говорят, что надо отомстить за сожженных; мой старый знакомый написал, что поднимется волна народного гнева и смоет всю эту мразь с лица Одессы — в том числе, вероятно, и меня. С другой стороны можно прочесть призывы «жечь вату напалмом». И то и другое, на мой взгляд, очень плохо».
(А ведь мы уже приводили подобные цитатки из 2014 года, помните этого нациста-батрахофила? Правда, не настолько изворотливого, как Борхерс, но тоже театрально отвергающего слово "убивать". Только лишь слово!)
Ну конечно. И озлобление партизан, которые за Хатынь готовы были бы разорвать «воякив» 118 шуцманшафтбатальона, и звериная бесчеловечность украинских шуцманов – это «очень плохо». И то, и другое. Щирый жидобандеровец не даст соврать. И конечно, он такой объективный, он и то, и другое называет плохим, однозначно давая понять, что сам он – на стороне палачей Одесской Хатыни. Но как даёт понять? Выставляя себя потенциальной жертвой мести.
Не мести, ребе Херсонский, а таки очень даже высшей меры социальной защиты по казусу Штрайхера. Уж кто-кто, а Вы этого точно заслужили с горкой.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors.
from kr
