Олег Христенко о психоанализе

За два столетия мы перешли от религиозного обоснования семьи к её полной юридификации. В христианстве «семейные» отношения внутри Божества и Святого Семейства позволили разработать функцию Имени-Отца. Семья была обоснована Гегелем как важнейший институт, место институциональной любви. «Как непосредственная субстанциальность духа, семья определяется своим единством, ощущаемым через любовь».

Непосредственная субстанциальность, как говорит Жак-Ален Миллер в «К предстоящим Дням Школы, заключается в том, что семья, на заре установления либерализма, предстаёт как мечта о социальной связи, которая была бы естественной. Два века спустя, именно право структурирует семью, выделив её функции, перенеся некоторые из них вовне и раздробив другие. Специфические права: налоговое право, трудовое право, социальное право, право иммиграции, теперь отсылают «непосредственную субстанциальность духа» и «единство, ощущаемое через любовь» к разряду утопий.

Поэтому люди чаще женятся после рождения второго ребёнка. Более того, после развода в первом браке, свободный союз становится предпочтительным для тех, кто уже был женат. Так, в 2004 году почти половина детей родились у пар, живущих в свободном союзе, по сравнению с менее чем 6% в 1965 году; что касается старших детей в семьях, почти 60% из них рождаются вне брака. Этот показатель ставит Францию на первое место среди европейских стран, отказавшихся от института брака. Новая социальная норма — это поздний брак и, в случае развода, редкий повторный брак, независимо от того, сохраняется ли связь с ребёнком или нет. Это было зафиксировано законом в 2005 году с отменой различия между «природными» и «законными» детьми. Уступила ли «естественная» концепция семьи в смысле «естественного» права?

Вопрос остаётся открытым, поскольку для миссии Национального собрания по вопросам семьи ситуация остаётся простой: «Отныне, независимо от юридического статуса пары, именно рождение ребёнка создаёт семью социально». Конечно, это уже не семья создаёт ребёнка. Семья — это мало используемый социальный инструмент, но точка соединения природы и культуры, шишковидная железа социальной мечты, сохраняется. Теперь она локализована на самом ребёнке. Мы больше не можем мечтать о «естественной» семейной связи, но мы и не просыпаемся; точка мечты просто смещается. Лакан исследовал эту точку мечты, исходя из того, что он называл «эдиповой идеологией», которую он осуждал как одну из форм «бредового фамилиализма», особенно известного во Франции в сороковых годах, чтобы избежать вопроса о функции семейного подобия. «Наблюдаем место, которое занимает эдипова идеология, чтобы избавить социологию от необходимости принимать сторону, как она должна была делать раньше, относительно ценности семьи, существующей семьи, мелкобуржуазной семьи в цивилизации, — то есть в обществе, движимом наукой. Пользуемся ли мы или нет тем, что здесь мы покрываем, не осознавая этого?».

Со стороны психоанализа, эдипова идеология заключалась в операции, аналогичной тому, что пыталась сделать философия в XIX веке: натурализация мелкобуржуазной семьи. Со стороны социологии, заметим, что она перестала не принимать сторону. Некоторые секторы социологии, вдохновлённые коммунитаризмом гендерных исследований, акцентируют внимание на изучении ещё маргинальных семейных практик, которые они представляют как авангард форм будущего. Другие, вдохновлённые католической перспективой, предлагают уже упомянутую формулу: «Рождение ребёнка создаёт семью». Этот тезис сводится к тому, что для ребёнка важно юридическое положение родителей, установленное самим фактом рождения. Независимо от способа любовной связи родителей, их союза, только статус родительства, определённый с момента рождения, будет иметь значение. Чтобы продолжать мечтать, что семейная связь естественна, достаточно считать, что отсутствие семейной связи — это такая же семья, и увидеть «естественную» связь под вариациями артефакта….

Гипотеза «естественного» не является гипотезой психоанализа. Мы видим, что «эдипова идеология» больше не достаточна.

Эрик #Лоран

www.group-telegram.com/kr/PsyOlehKhrystenko.com/1236

138 viewsedited  Feb 15 at 12:33

За два столетия мы перешли от религиозного обоснования семьи к её полной юридификации. В христианстве «семейные» отношения внутри Божества и Святого Семейства позволили разработать функцию Имени-Отца. Семья была обоснована Гегелем как важнейший институт, место институциональной любви. «Как непосредственная субстанциальность духа, семья определяется своим единством, ощущаемым через любовь».

Непосредственная субстанциальность, как говорит Жак-Ален Миллер в «К предстоящим Дням Школы, заключается в том, что семья, на заре установления либерализма, предстаёт как мечта о социальной связи, которая была бы естественной. Два века спустя, именно право структурирует семью, выделив её функции, перенеся некоторые из них вовне и раздробив другие. Специфические права: налоговое право, трудовое право, социальное право, право иммиграции, теперь отсылают «непосредственную субстанциальность духа» и «единство, ощущаемое через любовь» к разряду утопий.

Поэтому люди чаще женятся после рождения второго ребёнка. Более того, после развода в первом браке, свободный союз становится предпочтительным для тех, кто уже был женат. Так, в 2004 году почти половина детей родились у пар, живущих в свободном союзе, по сравнению с менее чем 6% в 1965 году; что касается старших детей в семьях, почти 60% из них рождаются вне брака. Этот показатель ставит Францию на первое место среди европейских стран, отказавшихся от института брака. Новая социальная норма — это поздний брак и, в случае развода, редкий повторный брак, независимо от того, сохраняется ли связь с ребёнком или нет. Это было зафиксировано законом в 2005 году с отменой различия между «природными» и «законными» детьми. Уступила ли «естественная» концепция семьи в смысле «естественного» права?

Вопрос остаётся открытым, поскольку для миссии Национального собрания по вопросам семьи ситуация остаётся простой: «Отныне, независимо от юридического статуса пары, именно рождение ребёнка создаёт семью социально». Конечно, это уже не семья создаёт ребёнка. Семья — это мало используемый социальный инструмент, но точка соединения природы и культуры, шишковидная железа социальной мечты, сохраняется. Теперь она локализована на самом ребёнке. Мы больше не можем мечтать о «естественной» семейной связи, но мы и не просыпаемся; точка мечты просто смещается. Лакан исследовал эту точку мечты, исходя из того, что он называл «эдиповой идеологией», которую он осуждал как одну из форм «бредового фамилиализма», особенно известного во Франции в сороковых годах, чтобы избежать вопроса о функции семейного подобия. «Наблюдаем место, которое занимает эдипова идеология, чтобы избавить социологию от необходимости принимать сторону, как она должна была делать раньше, относительно ценности семьи, существующей семьи, мелкобуржуазной семьи в цивилизации, — то есть в обществе, движимом наукой. Пользуемся ли мы или нет тем, что здесь мы покрываем, не осознавая этого?».

Со стороны психоанализа, эдипова идеология заключалась в операции, аналогичной тому, что пыталась сделать философия в XIX веке: натурализация мелкобуржуазной семьи. Со стороны социологии, заметим, что она перестала не принимать сторону. Некоторые секторы социологии, вдохновлённые коммунитаризмом гендерных исследований, акцентируют внимание на изучении ещё маргинальных семейных практик, которые они представляют как авангард форм будущего. Другие, вдохновлённые католической перспективой, предлагают уже упомянутую формулу: «Рождение ребёнка создаёт семью». Этот тезис сводится к тому, что для ребёнка важно юридическое положение родителей, установленное самим фактом рождения. Независимо от способа любовной связи родителей, их союза, только статус родительства, определённый с момента рождения, будет иметь значение. Чтобы продолжать мечтать, что семейная связь естественна, достаточно считать, что отсутствие семейной связи — это такая же семья, и увидеть «естественную» связь под вариациями артефакта….

Гипотеза «естественного» не является гипотезой психоанализа. Мы видим, что «эдипова идеология» больше не достаточна.

Эрик #Лоран

BY Олег Христенко о психоанализе