Встречи-дискуссии с Анастасией Бураковой 5 и 6 февраля ✨ Президентские «выборы» в России: что дальше?
В январе 2024 года огромное количество россиян за рубежом и внутри страны выразили свою позицию легальным и безопасным способом — организовывали точки сбора подписей в своих городах, часами стояли в очередях, чтобы оставить свою подпись за кандидата, который декларирует мирное и демократическое развитие России
🔹Когда мы узнаем, зарегистрировали ли Бориса Надеждина? Почему ЦИК вообще может отказать в регистрации и какие инструменты для этого есть? Что мы можем сделать в случае отказа?
🔹День голосования: сократят ли число участков за рубежом, и кто может на них голосовать? Что будет с наблюдением на выборах в России и за границей?
🔹Что делать в день голосования: как голосовать за границей, повлияет ли порча бюллетеня или голосование за другого кандидата на итоговый результат? «Вы повышаете явку»: почему бойкот не может повлиять на легитимность происходящего
🔹Международное непризнание выборов: есть ли объективные критерии, и какие последствия возможны для Путина?
Эти и другие волнующие вас вопросы обсудим с Анастасией Бураковой, основательницей проектов «Ковчег» и «Первым рейсом», юристом, правозащитницей и координатором кампаний независимых кандидатов в 2016 — 2020 годах
‼️ Количество мест ограничено – записывайтесь, пожалуйста, по ссылкам 👇
Встречи-дискуссии с Анастасией Бураковой 5 и 6 февраля ✨ Президентские «выборы» в России: что дальше?
В январе 2024 года огромное количество россиян за рубежом и внутри страны выразили свою позицию легальным и безопасным способом — организовывали точки сбора подписей в своих городах, часами стояли в очередях, чтобы оставить свою подпись за кандидата, который декларирует мирное и демократическое развитие России
🔹Когда мы узнаем, зарегистрировали ли Бориса Надеждина? Почему ЦИК вообще может отказать в регистрации и какие инструменты для этого есть? Что мы можем сделать в случае отказа?
🔹День голосования: сократят ли число участков за рубежом, и кто может на них голосовать? Что будет с наблюдением на выборах в России и за границей?
🔹Что делать в день голосования: как голосовать за границей, повлияет ли порча бюллетеня или голосование за другого кандидата на итоговый результат? «Вы повышаете явку»: почему бойкот не может повлиять на легитимность происходящего
🔹Международное непризнание выборов: есть ли объективные критерии, и какие последствия возможны для Путина?
Эти и другие волнующие вас вопросы обсудим с Анастасией Бураковой, основательницей проектов «Ковчег» и «Первым рейсом», юристом, правозащитницей и координатором кампаний независимых кандидатов в 2016 — 2020 годах
‼️ Количество мест ограничено – записывайтесь, пожалуйста, по ссылкам 👇
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from kr
