Я традиционно играю - и сам с собой, и с коллегами - в тотализатор накануне голосований "Большой книги".
Но вот завтра объявление шорт-листа нынешнего сезона, и я смотрю на список и понимаю, что поставить готов разве что на Веркина. Выбор в пользу любого из других претендентов будет для меня ритуалом, законы которого сокрыты.
Тут есть два соображения, отчего случилось именно так. Первое донельзя банальное - я почти ничего из списка не читал (я почти ничего не читаю последние как минимум полгода, но это уже другая история). Второе же состоит в том, что очевидных, у всех на слуху, фаворитов в нынешнем сезоне на удивление нет. Ну, или почти нет. Безусловно, уровень медийности или включенности в комьюнити у участников лонг-листа разный. Но все же категорического разрыва (как в прошлом году, например) не наблюдается.
Тем интереснее будет посмотреть, что случится завтра - причем, не только в части эмоций участников, но, в первую очередь, комментариев, которые за объявлением последуют из всех литературных утюгов.
А как у вас, догадываетесь, кто составит компанию Веркину?

П.С. Все сказанное не значит, что я ни за кого не болею или не буду рад, когда и если.
П.П.С. В личных сообщениях (на публике всех отстреливает полиция соразмерности) закономерно указывают, что все же Семеляк - фаворит. Окей, согласился.

В художественной прозе прогноз по тем, кто казался лидерами (Веркин и Семеляк), сбылся, догадки по остальным - скорее, нет.
👇

«Большая книга» 2025. Финал

Номинация «Нон-фикшн»

Зоя Богуславская «Халатная жизнь» Людмила Вебер «Девочка и тюрьма»
Кабаков и его время)»
Евфросиния Капустина «Люди, которых нет на карте»
Елена Левкиевская «Белорусские мифы. От Мары и домашнего ужа до волколака и Злыдни»
Андрей Рубанов «Ледяная тетрадь»
Елена Холмогорова «Недрогнувшей рукой»

«Художественная проза»

Анна Баснер «Парадокс Тесея»
Вера Богданова «Семь способов засолки душ»
Эдуард Веркин «Сорока на виселице»
Андрей Дмитриев «Ветер Трои»
Илья Кочергин «Запасный выход»
Майя Кучерская «Случай в маскараде»
Максим Семеляк «Средняя продолжительность жизни»
Анна Шипилова «Скоро Москва»

Друзья, сегодня встреча на Красной площади (со мной, Сашей Шалашовой и Асей Шевченко в качестве модератора) в силе. Но не в 20:00, как я писал раньше, а в 19:00.
Разговор наш должен быть на тему низких и высоких жанров (попробуем узнать, с чем их едят).
Место встречи - Студия. Так называется объект №20 на карте.

Вот и Максим Мамлыга считает, что я пишу производственные романы. А я и не отказывался )
Но на великий "Отдел" Алексея Сальникова до этого я с такого ракурса, пожалуй, не смотрел.

Джордж Гуницкий умер. Я любил многие его тексты, из которых Аквариум выплетал разное удивительное.
Один из моих ранних рассказов назывался "Не синхрон" - это название я позаимствовал у него, у Джорджа.
Мне всегда казалось, что абсурдистские коллажи Гуницкого работают точнее, чем любое покадровое воспроизведение актуальных пейзажей.
Короче:

Так продолжалось триста лет
Огонь, вода и всё такое…
Конвой уходит в Бологое
В чужой душе расцвёл скелет
Так продолжалось триста лет…

Внезапно участвую в еще одном обсуждении на фестивале "Красная площадь" сегодня в 21:00:

Дискуссия: «Зачем писателю нейросети?»
Место: шатер ИИ

Анонс такой:
"Нейросети давно стали верным и надёжным подспорьем в писательском ремесле. Их используют многие — от начинающих авторов до признанных мастеров, — но вслух об этом почти не говорят. Тема словно окружена молчаливым табу: неловко, опасно, несолидно? Писатели Лев Наумов и Ксения Буржская приглашают на честный разговор: как искусственный интеллект уже изменил их практику, чем помогает, где мешает — и почему страхи вокруг него часто преувеличены. Без морализаторства — только личный опыт, рабочие приёмы и немного футурологии".

Ну, на честный - так на честный )
Вдруг кто-то будет поблизости - приходите.

Коля рассказывает поучительную историю. Некогда популярный (и даже считавшийся интеллектуальным) фантаст, ученик Стругацких Вячеслав Рыбаков на протяжении последнего десятилетия активно поддерживал различные запретительные инициативы властной бюрократии, обличал противников таких запретов, требовал решительного размежевания с врагами Отечества, как он их себе представлял.
Прошло время, и у Вячеслава Михайловича должно было выйти переиздание нескольких книг. Каково же было удивление мэтра, когда издательство прислало ему миллион цензурных изъятий, заметив, что в его текстах содержатся:

— призыв к смене власти в России;
— приравнивание СССР к гитлеровской Германии;
— признаки пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений;
— презрительное отношение к Победе в Великой Отечественной войне и советским солдатам;
— оправдание чеченских боевиков и прибалтийских неонацистов;
— оскорбление евреев и русских по национальному признаку;
— оскорбительное отношение к символам Победы;
- пропаганда наркотиков
и т.д.
У Коли там ещё и с цитатами можно ознакомиться.

На странице Вячеслава Михайловича вселенский плач пополам с уверениями, что это отдельные недостатки, а в целом все хорошо.
По-своему красивая композиция.

Поздравления дорогим Яне и Шамилю!
👇

Ну и еще одно поздравление - Свете Павловой, взявшей первый приз "Лицея".
Когда-то, когда только появился предшественник нынешней премии для молодых писателей - "Дебют", мы, юные (и, конечно, считавшие себя поголовно гениальными) авторы из регионов мечтали оказаться в шорт-листе, приехать в Москву (про Красную площадь, кажется, даже не думали) и в идеале - что-нибудь получить.
Сам я дошел в те времена только до лонга. Но и это мне двадцатилетнему казалось почти божественной меткой.
Теперь же, когда я смотрю за вручением «Лицея» из зрительного зала, я чувствую особую привязанность к тем, кто оказался на сцене – наверное, потому что они проживают тот момент, с которым у нас не получилось. Но от этого испытываю не зависть и не грусть, а что-то совсем другое – должно быть, так и должны ощущать свой карасс последователи боконизма.
Светин роман "Голод" оказался в прошлом году для меня «романом-открытием» - возможно, не в том смысле, в каком про это кричат маркетинговые нашлепки, скорее – вот ты не задумывался о целом пласте жизни, ходил параллельными курсами с его обитателями, смотрел сквозь. А потом узнал. И удивился. И оценил многое иначе.
Я временами читал «Голод» в прямом смысле с гуглом – задавая поисковой машине вопросы, что значит то или иное слово. Так и должно быть с «романами поколения», мне кажется, - поколения предыдущие обязаны спотыкаться о непривычный ландшафт казалось бы знакомого (но нет) мира, при этом – в случае хорошего текста - не имея возможности пропустить главное – его суть и ткань.
«Голод» получил хорошую прессу и отличные номинации. У еще не опубликованной «Сценаристки» уже отличный дебют, в смысле «Лицей».
И это большое дело, и большая радость, Света.
Пусть получается и дальше, дорогая )

Согласен с Михаилом Эдельштейном в его определении - отвечать в возникшей ситуации по существу не нужно, поскольку никакого существа нет.
Диалог и невозможен, и контрпродуктивен, он формирует ложное впечатление, что у обвиняющей стороны есть какая-то фактура и есть какое-то исследование, тогда как ничего подобного нет в принципе.
Ко всему прочему обсуждение здесь еще больше размывает и без того зыбкую уже границу представлений о том, что такое расследование, что такое OSINT и т.д.
Как в далеком прошлом сам журналист-расследователь - могу сказать, что история, которую пытаются соорудить вокруг Дениса Безносова, не имеет отношения ни к методу, ни к соответствующей профессии. Это еще и глубоко оскорбительно по отношению к тем, кто занимался и занимается расследованиями настоящими. Часто рискуя жизнью.
Прежде всего, расследование - это технология с четко обозначенной рамкой. Это не набрасывание надерганных фотографий, собственных домыслов и глубокомысленных вопросов неизвестно кому. В расследовании несоблюдение элементарных правил фактчекинга, обоснования и предъявления доказательств моментально делает материал негодным. В этом оно сродни научной работе.
Поэтому, например, ни один серьезный журналист-расследователь не согласится, с тем, что "расследование" про Оксимирона - это именно расследование. Стандарты работы с информацией нарушены так сильно, что вести профессиональную дискуссию не о чем. Обывательскую - да, можно, но вычитая громкие слова, придающие позиции одной из сторон легитимацию.
Но даже в упомянутом случае была хотя бы отправная точка, хоть какой-то субстрат возможного обсуждения.
Здесь же мы имеем просто ничем не мотивированный выкрик. И меня бесконечно расстраивает готовность вменяемых, казалось бы, людей делать на его основании какие-то выводы.