"Неоновый демон" (Николас Виндинг Рефн, 2016) повествует историю юной девушки (Джесси), прибывшей в Лос-Анджелес на заработки в качестве модели. Джесси всего 16, у нее никого нет, она снимает номер в мотеле, ей приходится буквально выживать.
Однажды ночью девушка просыпается из-за приснившегося кошмара. Но вскоре кошмар перекочует и в реальность: кто-то будет ломиться в ее номер. Закрыв более тщательно дверь, Джесси затаилась, боясь издать лишний звук. Вскоре ломиться перестали, некто отступил и направился дальше – в другой номер.
Крики посреди ночи, маячащая опасность поблизости, ощущение уязвленности и полное одиночество — реальность, в которой оказалась Джесси в данный момент.
Визуально ее эмоции передаются с помощью обилия темного пространства, ее хрупкого силуэта, но важно и то, как долго камера отдаляется от ее нее. Таким образом медленное движение камеры символизирует продолжительность ее кошмара, ведь, как известно, в моменты стресса время замедляется. Ее же маленькая фигура на темном фоне отражает ее страх и покинутость.
"Неоновый демон" (Николас Виндинг Рефн, 2016) повествует историю юной девушки (Джесси), прибывшей в Лос-Анджелес на заработки в качестве модели. Джесси всего 16, у нее никого нет, она снимает номер в мотеле, ей приходится буквально выживать.
Однажды ночью девушка просыпается из-за приснившегося кошмара. Но вскоре кошмар перекочует и в реальность: кто-то будет ломиться в ее номер. Закрыв более тщательно дверь, Джесси затаилась, боясь издать лишний звук. Вскоре ломиться перестали, некто отступил и направился дальше – в другой номер.
Крики посреди ночи, маячащая опасность поблизости, ощущение уязвленности и полное одиночество — реальность, в которой оказалась Джесси в данный момент.
Визуально ее эмоции передаются с помощью обилия темного пространства, ее хрупкого силуэта, но важно и то, как долго камера отдаляется от ее нее. Таким образом медленное движение камеры символизирует продолжительность ее кошмара, ведь, как известно, в моменты стресса время замедляется. Ее же маленькая фигура на темном фоне отражает ее страх и покинутость.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform.
from kr
