«Последствия войны» Питер Пауль Рубенс, 1637–1638 Палатинская галерея, Флоренция
В первой половине XVII века в Европе бушевала Тридцатилетняя война. И Фердинандо де Медичи, герцог Тосканы (меценат, покровитель наук, защитник Галилея на суде инквизиции) заказал Рубенсу отразить этот ужас в картине.
Рубенс воплотил происходящее в классических античных аллегориях. В центре композиции — бог войны Марс в красном плаще, со щитом и окровавленным мечом. Он попирает ногами книгу, а его стремительный рывок сбивает с ног Гармонию со сломанной лютней и архитектора с циркулем. Война сметает культуру.
Супруга Марса, богиня любви Венера пытается удержать мужа, хватая его за руку. Но фурия мщения Алекто с факелом тянет его дальше в сечу. Гнев явно побеждает любовь. И женщина в траурной чёрной одежде слева — символ отчаявшейся Европы — напрасно воздевает руки к небу.
А следующими жертвами на пути Марса будут мать с ребёнком. Бойня уничтожает ростки будущего.
«Последствия войны» Питер Пауль Рубенс, 1637–1638 Палатинская галерея, Флоренция
В первой половине XVII века в Европе бушевала Тридцатилетняя война. И Фердинандо де Медичи, герцог Тосканы (меценат, покровитель наук, защитник Галилея на суде инквизиции) заказал Рубенсу отразить этот ужас в картине.
Рубенс воплотил происходящее в классических античных аллегориях. В центре композиции — бог войны Марс в красном плаще, со щитом и окровавленным мечом. Он попирает ногами книгу, а его стремительный рывок сбивает с ног Гармонию со сломанной лютней и архитектора с циркулем. Война сметает культуру.
Супруга Марса, богиня любви Венера пытается удержать мужа, хватая его за руку. Но фурия мщения Алекто с факелом тянет его дальше в сечу. Гнев явно побеждает любовь. И женщина в траурной чёрной одежде слева — символ отчаявшейся Европы — напрасно воздевает руки к небу.
А следующими жертвами на пути Марса будут мать с ребёнком. Бойня уничтожает ростки будущего.
Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from kr
