Наверное, некрасиво говорить «а мы знали, мы предупреждали». Хотя, конечно, предупреждали и знали. Лимонов знал в 1992-ом, знали нацболы, скандирующие в 1999-ом «Севастополь - русский город!» на башне моряков, знали воины будущих Интербригад, оборонявших Краматорск со Стрелковым в 2014-ом, знал и я, сидя в белорусской тюрьме после попытки срыва раунда вторых «Минских» в 2017-ом.
Даже сейчас люди делятся на тех у кого третий, а у кого одиннадцатый год войны. Первых, слава богу, уже гораздо меньше.
Знали, что придется воевать и побеждать. И в 2014-2015 гг. могли победить малой кровью. Чтобы там ни говорили про экономику, украинская армия против русской армии представляла из себя жалкое зрелище. А поддержка украинским населением России после евромайдауна была огромна.
Принятие реальности, что теперь мы участвуем в войне на собственное выживание, наверху шло тяжело, со скрипом. С оглядкой, с попыткой что-то вытянуть в Стамбуле.
Но пришло.
Враги действительно хотят нас убить. Мы действительно могли потерять Родину. На Донбассе действительно нуждаются в нашей защите. Нам действительно нужна только победа, а не «третьи Минские».
Понимание пришло.
И ко всему происходящему точно подходит только одна русская поговорка: лучше поздно, чем никогда.
Наверное, некрасиво говорить «а мы знали, мы предупреждали». Хотя, конечно, предупреждали и знали. Лимонов знал в 1992-ом, знали нацболы, скандирующие в 1999-ом «Севастополь - русский город!» на башне моряков, знали воины будущих Интербригад, оборонявших Краматорск со Стрелковым в 2014-ом, знал и я, сидя в белорусской тюрьме после попытки срыва раунда вторых «Минских» в 2017-ом.
Даже сейчас люди делятся на тех у кого третий, а у кого одиннадцатый год войны. Первых, слава богу, уже гораздо меньше.
Знали, что придется воевать и побеждать. И в 2014-2015 гг. могли победить малой кровью. Чтобы там ни говорили про экономику, украинская армия против русской армии представляла из себя жалкое зрелище. А поддержка украинским населением России после евромайдауна была огромна.
Принятие реальности, что теперь мы участвуем в войне на собственное выживание, наверху шло тяжело, со скрипом. С оглядкой, с попыткой что-то вытянуть в Стамбуле.
Но пришло.
Враги действительно хотят нас убить. Мы действительно могли потерять Родину. На Донбассе действительно нуждаются в нашей защите. Нам действительно нужна только победа, а не «третьи Минские».
Понимание пришло.
И ко всему происходящему точно подходит только одна русская поговорка: лучше поздно, чем никогда.
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from kr
