Как развивались послевоенные отношения ФРГ и Чехословакии? Да никак. Вот с ГДР у чехов все получилось просто замечательно – в 1950 году две братских республики заключили Пражское соглашение: Восточная Германия согласилась с тем, что немцев из Чехословакии выселили справедливо и за дело. Ведь каких немцев выгнали из Судет? Западных: неонацистов и реваншистов.
/бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в 1968 год/
Вопрос же с ФРГ так и не был улажен де-юре. Союзная комиссия предложила просто оставить все, как есть – Чехословакия не требует от ФРГ репараций, но оставляет себе имущество изгнанных немцев, а компенсации депортированным из Судет выплачивает сам Бонн. Тем не менее, никакого документа, закрепляющего это, подписано не было, а созданная Союзниками структура, занимавшаяся вопросами репараций, прекратила свою работу в 1959 году. Уладить вопрос самостоятельно ФРГ и Чехословакия не смогли: как только одна сторона поднимала тему компенсаций, вторая тут же начинала требовать репарации – и наоборот.
Подобная неопределенность могла существовать во время Холодной войны, когда оба государства имели ограниченную самостоятельность и числились по разные линии фронта. Но в девяностые счастливо объединившейся Германии и благополучно разъединившейся Чехословакии требовалось, наконец, решить все вопросы официально. Фактически, речь шла о полноценном восстановлении дипломатических отношений.
Первым шагом стало заключение договора о добрососедстве в 1992 году. Однако это был лишь пробный шар. Настоящий документ канцлер Коль и премьер Клаус подписали в 1997 году – так называемую Чешско-германскую декларацию, которая должна была открыть Чехии путь в ЕС, а Германию – избавить от чешских претензий за ВМВ. И отношения Германии и Чехии в начале девяностых во многом вращались именно вокруг этой декларации – как и на каких условиях она будет принята. Оба государства начали позволять себе неожиданно жесткую риторику: скажем, в Чехии поднялась волна антинемецких настроений в ответ на претензии бывших жителей Судет.
А в Германии проснулись, казалось, уже давно потерявшие значение «Витикобунд» и «Судетское землячество». Они потребовали от немецких властей проявить жесткость на предстоящих переговорах, а от чешских – «вернуть все взад». Позиция судетских немцев была косвенно поддержана Колем и баварским премьер-министром Штойбером: в 1995 году они выступили в бундестаге, высоко отметив заслуги судетских немцев перед ФРГ и, по сути, призвали Чехию отменить декреты Бенеша. Чехи же с возмущением отметили, что Коль и Штойбер в своем выступлении никак не затронули тему компенсаций чешским жертвам нацизма.
(Кстати, один из тезисов «Витикобунда» звучал так: чехи просто физически неспособны жить в одном государстве с кем-то еще; и депортация судетских немцев – очередное доказательно чешской неуживчивости. В качестве аргумента приводилось недавнее разделение Чехословакии: «Чехи, от вас даже словаки сбежали, настолько вы никуда не годитесь!»)
И вот на фоне предстоящих германо-чешских переговоров, художник, тесно связанный с радикальным крылом судетского землячества (которое не могло быть неподконтрольно немецкой тайной полиции), пишет серию крайне эмоциональных картин, напоминающих немцам, что с ними, возможно, обошлись не лучшим образом. Причем особый упор делается именно на Чехию – как минимум два чрезвычайно заряженных рисунка из этой серии посвящены судьбе немецкого меньшинства в Чехословакии. После окончания войны прошло пятьдесят лет; выросло уже два поколения, которым эти дедовские проблемы до лампочки. Но тут появляется герр Смагон и крайне вовремя напоминает, о чем, собственно, идет речь.
(Впрочем, учитывая малоизвестность Смагона, можно предположить, что его рисунки предназначались для, так сказать, внутреннего употребления – в «Витикобунде» и «Судетском землячестве». Проблема смены поколений неизбежно должна была коснуться и их)
Как развивались послевоенные отношения ФРГ и Чехословакии? Да никак. Вот с ГДР у чехов все получилось просто замечательно – в 1950 году две братских республики заключили Пражское соглашение: Восточная Германия согласилась с тем, что немцев из Чехословакии выселили справедливо и за дело. Ведь каких немцев выгнали из Судет? Западных: неонацистов и реваншистов.
/бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в 1968 год/
Вопрос же с ФРГ так и не был улажен де-юре. Союзная комиссия предложила просто оставить все, как есть – Чехословакия не требует от ФРГ репараций, но оставляет себе имущество изгнанных немцев, а компенсации депортированным из Судет выплачивает сам Бонн. Тем не менее, никакого документа, закрепляющего это, подписано не было, а созданная Союзниками структура, занимавшаяся вопросами репараций, прекратила свою работу в 1959 году. Уладить вопрос самостоятельно ФРГ и Чехословакия не смогли: как только одна сторона поднимала тему компенсаций, вторая тут же начинала требовать репарации – и наоборот.
Подобная неопределенность могла существовать во время Холодной войны, когда оба государства имели ограниченную самостоятельность и числились по разные линии фронта. Но в девяностые счастливо объединившейся Германии и благополучно разъединившейся Чехословакии требовалось, наконец, решить все вопросы официально. Фактически, речь шла о полноценном восстановлении дипломатических отношений.
Первым шагом стало заключение договора о добрососедстве в 1992 году. Однако это был лишь пробный шар. Настоящий документ канцлер Коль и премьер Клаус подписали в 1997 году – так называемую Чешско-германскую декларацию, которая должна была открыть Чехии путь в ЕС, а Германию – избавить от чешских претензий за ВМВ. И отношения Германии и Чехии в начале девяностых во многом вращались именно вокруг этой декларации – как и на каких условиях она будет принята. Оба государства начали позволять себе неожиданно жесткую риторику: скажем, в Чехии поднялась волна антинемецких настроений в ответ на претензии бывших жителей Судет.
А в Германии проснулись, казалось, уже давно потерявшие значение «Витикобунд» и «Судетское землячество». Они потребовали от немецких властей проявить жесткость на предстоящих переговорах, а от чешских – «вернуть все взад». Позиция судетских немцев была косвенно поддержана Колем и баварским премьер-министром Штойбером: в 1995 году они выступили в бундестаге, высоко отметив заслуги судетских немцев перед ФРГ и, по сути, призвали Чехию отменить декреты Бенеша. Чехи же с возмущением отметили, что Коль и Штойбер в своем выступлении никак не затронули тему компенсаций чешским жертвам нацизма.
(Кстати, один из тезисов «Витикобунда» звучал так: чехи просто физически неспособны жить в одном государстве с кем-то еще; и депортация судетских немцев – очередное доказательно чешской неуживчивости. В качестве аргумента приводилось недавнее разделение Чехословакии: «Чехи, от вас даже словаки сбежали, настолько вы никуда не годитесь!»)
И вот на фоне предстоящих германо-чешских переговоров, художник, тесно связанный с радикальным крылом судетского землячества (которое не могло быть неподконтрольно немецкой тайной полиции), пишет серию крайне эмоциональных картин, напоминающих немцам, что с ними, возможно, обошлись не лучшим образом. Причем особый упор делается именно на Чехию – как минимум два чрезвычайно заряженных рисунка из этой серии посвящены судьбе немецкого меньшинства в Чехословакии. После окончания войны прошло пятьдесят лет; выросло уже два поколения, которым эти дедовские проблемы до лампочки. Но тут появляется герр Смагон и крайне вовремя напоминает, о чем, собственно, идет речь.
(Впрочем, учитывая малоизвестность Смагона, можно предположить, что его рисунки предназначались для, так сказать, внутреннего употребления – в «Витикобунде» и «Судетском землячестве». Проблема смены поколений неизбежно должна была коснуться и их)
BY От Альп до Рейна
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from kr
