Начинаем понимать, почему Мединский в бытность министром культуры так топил за ограничение кино США в российском прокате .
Ограничение случилось помимо воли российских чиновников – после начала СВО Голливуд ушел из России сам. И настало счастье: отечественное кино поперло в прокате. И не только сиквел полюбившейся народу социальной утопии «Холоп», ностальгические «Бременские музыканты» или культовый «Мастер и Маргарита». Но даже «Онегин» по ненавистной большинству школьной программе да еще в постановке Сарика Андреасяна собрал 332 млн рублей за первый уикенд.
При том, что уже сам трейлер🎥 (Вдовиченков читает авторский (пушкинский ) текст с интонациями бандита Кости из «Бумера», 23-25-летнего Онегина играет 40-летний Виктор Добронравов, 18-20 летнюю Татьяну 30-летняя Лиза Моряк, жена Андреасяна) будто вопиет: «Откупори шампанского бутылку и перечти оригинал».
Но за отсутствием американских блокбастеров зрители вынуждены смотреть, что дают. Хотя бы и Пушкина в интерпретации посредственного комедиографа.
Начинаем понимать, почему Мединский в бытность министром культуры так топил за ограничение кино США в российском прокате .
Ограничение случилось помимо воли российских чиновников – после начала СВО Голливуд ушел из России сам. И настало счастье: отечественное кино поперло в прокате. И не только сиквел полюбившейся народу социальной утопии «Холоп», ностальгические «Бременские музыканты» или культовый «Мастер и Маргарита». Но даже «Онегин» по ненавистной большинству школьной программе да еще в постановке Сарика Андреасяна собрал 332 млн рублей за первый уикенд.
При том, что уже сам трейлер🎥 (Вдовиченков читает авторский (пушкинский ) текст с интонациями бандита Кости из «Бумера», 23-25-летнего Онегина играет 40-летний Виктор Добронравов, 18-20 летнюю Татьяну 30-летняя Лиза Моряк, жена Андреасяна) будто вопиет: «Откупори шампанского бутылку и перечти оригинал».
Но за отсутствием американских блокбастеров зрители вынуждены смотреть, что дают. Хотя бы и Пушкина в интерпретации посредственного комедиографа.
Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from kr
