ОТ ВОЛЬТЕРА ДО САБАТОНА // ВОСПРИЯТИЕ КАРЛА XII Писать о Карле XII сложно. Потому что, с одной стороны, перед нами человек, которым восхищалась вся Европа, интереснейшая личность, один из самых знаменитых полководцев истории, а с другой – человек, погубивший свою империю, человек, чьи войны принесли много горя, разрушения и смертей во всей восточной Европе.
В этом посте я не буду писать о своем личном отношении к Карлу XII, но хочу показать, как отношение к нему в Швеции и за ее пределами менялось в течении истории и как Карл XII рассматривается сейчас.
Началось все, как водится, с Вольтера.
Его труд “Historie de Charles XII, roi de Suéde” вышел в 1731 году, через 13 лет после кончины монарха. До сих пор это, пожалуй, самая известная из биографий короля. Эта биография должна, по словам самого Вольтера, быть поучительным уроком об опасностях «бездумных завоеваний» (folie de conquête). Карл XII получился у Вольтера ярким, но обреченным на поражение персонажем. Французский философ признавал личные качества короля: твердость его характера, силу его воли, его тактическое мышление. Вольтер сам сказал, что он «единственный король, который никогда не показал слабости». Но все его героические качества переходили в пороки, которые оказались губительными для его королевства. Его страсть к завоеваниям и славе, его упрямство, его жестокость принесли горе его стране, в противовес Петру Великому – человеку, который, может, и не был королем-воином как Карл, но зато принес цивилизацию варварскому миру. Таким образом, литературный Карл XII уже в XVIII веке представлял собой парадокс: насколько ярким примером он являлся в плане личностных качеств, настолько же ярким анти-примером он был в качестве политического деятеля.
В самой Швеции такую интерпретацию, правда, не оценили. Поздние 1730-ые – годы первой волны реваншизма за Северную войну среди шведов. Партия «шляп», правящая в это время в шведском парламенте, использует эти реваншистские настроения для мобилизации населения для войны с Россией в 1741-1743 гг.. Именно в этот момент Карл XII впервые появляется как национальный символ, образ великой Швеции, которую мы потеряли. Капеллан Йоран Нордберг пишет свою собственную биографию от лица шведского правительства, где ярко критикует позицию Вольтера. Но, так или иначе, спустя двадцать лет со смерти короля уже было ясно, что фигура его весьма противоречива.
К концу XVIII века Карл XII захватил умы романтиков. Вольтеровская «анти-примерность» его как политического деятеля никого не интересовала; а вот образ одинокого, но блестящего героя, который хочет сам решить свою судьбу и движим своими идеалами, отлично накладывался на романтизм. Карл XII стал трагическим героем. Героем, который вершил историю, который был выше добра и зла, чья энергичность в завоеваниях – не отсутствие политического мышления, а проявление личности, борьбы с несправедливым миром. В самой Швеции он окончательно закрепился как национальный символ. Король Густав IV Адольф (1792-1802 гг.) стал подражать ему в одежде и в прическе. Это, правда, не помогло ему во время войны с Россией в 1808-1809 гг., но неудача только сильнее разожгла желание отомстить России и, как следствие, обожание Карла. В 1810 г. Шведским королем был выбран французский маршал Жан-батист Бернадотт, который короновался как Карл XIV Юхан. Его имя и его происхождение как «короля-солдата» очень рифмовалось с образом солдатского короля Карла XII. В 1818 г. был написан главный шведский литературный памятник, ассоциирующийся с королем: Эсайас Тегнер написал стихотворение «Карл XII», чтение которого вслух стало обязательным элементом любого патриотического празднования. Вот перевод одной из его строф:
Столь великое сердце билось В его шведской груди И в радости, и в горе, Но только ради правого дела В неудачах и в победах Он был вождем своей судьбы, Он никогда не преклонялся, Лишь пал на поле боя. Уровень понятен.
ОТ ВОЛЬТЕРА ДО САБАТОНА // ВОСПРИЯТИЕ КАРЛА XII Писать о Карле XII сложно. Потому что, с одной стороны, перед нами человек, которым восхищалась вся Европа, интереснейшая личность, один из самых знаменитых полководцев истории, а с другой – человек, погубивший свою империю, человек, чьи войны принесли много горя, разрушения и смертей во всей восточной Европе.
В этом посте я не буду писать о своем личном отношении к Карлу XII, но хочу показать, как отношение к нему в Швеции и за ее пределами менялось в течении истории и как Карл XII рассматривается сейчас.
Началось все, как водится, с Вольтера.
Его труд “Historie de Charles XII, roi de Suéde” вышел в 1731 году, через 13 лет после кончины монарха. До сих пор это, пожалуй, самая известная из биографий короля. Эта биография должна, по словам самого Вольтера, быть поучительным уроком об опасностях «бездумных завоеваний» (folie de conquête). Карл XII получился у Вольтера ярким, но обреченным на поражение персонажем. Французский философ признавал личные качества короля: твердость его характера, силу его воли, его тактическое мышление. Вольтер сам сказал, что он «единственный король, который никогда не показал слабости». Но все его героические качества переходили в пороки, которые оказались губительными для его королевства. Его страсть к завоеваниям и славе, его упрямство, его жестокость принесли горе его стране, в противовес Петру Великому – человеку, который, может, и не был королем-воином как Карл, но зато принес цивилизацию варварскому миру. Таким образом, литературный Карл XII уже в XVIII веке представлял собой парадокс: насколько ярким примером он являлся в плане личностных качеств, настолько же ярким анти-примером он был в качестве политического деятеля.
В самой Швеции такую интерпретацию, правда, не оценили. Поздние 1730-ые – годы первой волны реваншизма за Северную войну среди шведов. Партия «шляп», правящая в это время в шведском парламенте, использует эти реваншистские настроения для мобилизации населения для войны с Россией в 1741-1743 гг.. Именно в этот момент Карл XII впервые появляется как национальный символ, образ великой Швеции, которую мы потеряли. Капеллан Йоран Нордберг пишет свою собственную биографию от лица шведского правительства, где ярко критикует позицию Вольтера. Но, так или иначе, спустя двадцать лет со смерти короля уже было ясно, что фигура его весьма противоречива.
К концу XVIII века Карл XII захватил умы романтиков. Вольтеровская «анти-примерность» его как политического деятеля никого не интересовала; а вот образ одинокого, но блестящего героя, который хочет сам решить свою судьбу и движим своими идеалами, отлично накладывался на романтизм. Карл XII стал трагическим героем. Героем, который вершил историю, который был выше добра и зла, чья энергичность в завоеваниях – не отсутствие политического мышления, а проявление личности, борьбы с несправедливым миром. В самой Швеции он окончательно закрепился как национальный символ. Король Густав IV Адольф (1792-1802 гг.) стал подражать ему в одежде и в прическе. Это, правда, не помогло ему во время войны с Россией в 1808-1809 гг., но неудача только сильнее разожгла желание отомстить России и, как следствие, обожание Карла. В 1810 г. Шведским королем был выбран французский маршал Жан-батист Бернадотт, который короновался как Карл XIV Юхан. Его имя и его происхождение как «короля-солдата» очень рифмовалось с образом солдатского короля Карла XII. В 1818 г. был написан главный шведский литературный памятник, ассоциирующийся с королем: Эсайас Тегнер написал стихотворение «Карл XII», чтение которого вслух стало обязательным элементом любого патриотического празднования. Вот перевод одной из его строф:
Столь великое сердце билось В его шведской груди И в радости, и в горе, Но только ради правого дела В неудачах и в победах Он был вождем своей судьбы, Он никогда не преклонялся, Лишь пал на поле боя. Уровень понятен.
BY Cat_Cat
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries.
from kr
