В посте о бедном Трехсвятительском храме у Красных ворот мы упомянули дом кооператива работников наркоматов иностранных дел и труда, что стоит на углу Хоромного тупика и Боярского переулка.
Его спроектировал Алексей Иванович Мешков, знакомый нам по зданию фабрики-кухни на Ленинградском проспекте.
На верхнем снимке дом сразу после завершения строительства в 1929-м. Уже снесен храм Трех Святителей — площадь пустая, только деревянный киоск маячит с левого края.
Дом считался элитным. Здесь жили высокопоставленные сотрудники Наркомата иностранных дел СССР, включая наркома Максима Максимовича Литвинова. Говорят, что во дворе до сих пор сохранился фонтан. На первом этаже довольно долго работал детский сад.
Напротив дома, через дорогу, стоит бывший Запасный дворец Екатерины, перестроенный Иваном Фоминым для Народного комиссариата путей сообщения СССР. Два хороших памятника конструктивизма. Но какой ценой они достались.
Обе фотографии сделаны с одного места с разницей 92 года. Москва, было — стало.
В посте о бедном Трехсвятительском храме у Красных ворот мы упомянули дом кооператива работников наркоматов иностранных дел и труда, что стоит на углу Хоромного тупика и Боярского переулка.
Его спроектировал Алексей Иванович Мешков, знакомый нам по зданию фабрики-кухни на Ленинградском проспекте.
На верхнем снимке дом сразу после завершения строительства в 1929-м. Уже снесен храм Трех Святителей — площадь пустая, только деревянный киоск маячит с левого края.
Дом считался элитным. Здесь жили высокопоставленные сотрудники Наркомата иностранных дел СССР, включая наркома Максима Максимовича Литвинова. Говорят, что во дворе до сих пор сохранился фонтан. На первом этаже довольно долго работал детский сад.
Напротив дома, через дорогу, стоит бывший Запасный дворец Екатерины, перестроенный Иваном Фоминым для Народного комиссариата путей сообщения СССР. Два хороших памятника конструктивизма. Но какой ценой они достались.
Обе фотографии сделаны с одного места с разницей 92 года. Москва, было — стало.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise.
from kr
