Эту книгу я подсмотрела в канале еврейка у микрофона. Учитывая отзыв Дины Рубиной на обложке, ожидала чего-то очень «женского» о первой любви, сложностях взросления и принятия изменений собственного тела (или их отсутствия).
Но героиня — одесситка Зоя 15 лет — тронула меня гораздо больше, чем предполагалось. Возможно, потому что так звали мою лучшую институтскую подругу, которую забрал у меня рак.
У Зои из книжки прозвище Комильфо: она точно знает границу между белым и серым. Она эмигрировала в Израиль и живет в лучшем образовательном лагере для детей из постсоветского пространства. Она — социофоб и, по-хорошему, ей там не место. Поэтому ее тянет к ее «мадриху» — пионервожатому из Грузии Тенгизу, который сам нуждается в помощи хорошего психолога из-за большой личной трагедии.
Описаны первая любовь, становление личности и поиск корней героини в духе Шолом-Алейхема. Язык осовременен, но желание влюбить читателя в Израиль, в его местечковость и вековую глубину, что называется, читается между строк. А моменты про любовь и ненависть между двумя нациями, которые веками мирно сосуществовали и которых поссорили англосаксы — явно отсыл к книге «Исход» Леона Юриса.
Если во время чтения вы хотя бы пару раз не сорветесь обнять и поцеловать близких — считайте, что вас не зацепило. Я же ночью, пока переворачивала страницы, проверяла детей раз пять.
Эту книгу я подсмотрела в канале еврейка у микрофона. Учитывая отзыв Дины Рубиной на обложке, ожидала чего-то очень «женского» о первой любви, сложностях взросления и принятия изменений собственного тела (или их отсутствия).
Но героиня — одесситка Зоя 15 лет — тронула меня гораздо больше, чем предполагалось. Возможно, потому что так звали мою лучшую институтскую подругу, которую забрал у меня рак.
У Зои из книжки прозвище Комильфо: она точно знает границу между белым и серым. Она эмигрировала в Израиль и живет в лучшем образовательном лагере для детей из постсоветского пространства. Она — социофоб и, по-хорошему, ей там не место. Поэтому ее тянет к ее «мадриху» — пионервожатому из Грузии Тенгизу, который сам нуждается в помощи хорошего психолога из-за большой личной трагедии.
Описаны первая любовь, становление личности и поиск корней героини в духе Шолом-Алейхема. Язык осовременен, но желание влюбить читателя в Израиль, в его местечковость и вековую глубину, что называется, читается между строк. А моменты про любовь и ненависть между двумя нациями, которые веками мирно сосуществовали и которых поссорили англосаксы — явно отсыл к книге «Исход» Леона Юриса.
Если во время чтения вы хотя бы пару раз не сорветесь обнять и поцеловать близких — считайте, что вас не зацепило. Я же ночью, пока переворачивала страницы, проверяла детей раз пять.
Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from kr
