Роман «Хранительница книг из Аушвица» рассказывает историю Диты Палаховой, лишившейся в Освенциме отца, а в Берген-Бельзене, том же лагере, где умерла Анна Франк, — заболевшей матери, причем уже после освобождения. Выжить в аду девочке помогла ее работа: она отвечала за восемь книг, хранившихся в «школьном» бараке втайне от эсэсовцев. Книги для заключенных были не просто воспоминанием о жизни до войны. С помощью романа о Швейке, учебника географии или «Графа Монте-Кристо» Дита переносилась в мир без Гитлера. Вспоминая в Терезине «Волшебную гору», санаторий Томаса Манна она по-детски сравнивает с гетто — ясно, что не в его пользу. В романе Антонио Итурбе есть реально жившие персонажи, от Фредди Хирша до доктора Менгеле, и с самой Дитой автор, конечно, знаком лично. Какая сила заключена в ней, как она смогла выдержать всё то, что выпало на ее долю, и как можно продолжать воевать и убивать после ужасов Второй Мировой — «Хранительница» не дает нам всё объясняющий ответ на эти вопросы, но не позволяет забывать их.
Роман «Хранительница книг из Аушвица» рассказывает историю Диты Палаховой, лишившейся в Освенциме отца, а в Берген-Бельзене, том же лагере, где умерла Анна Франк, — заболевшей матери, причем уже после освобождения. Выжить в аду девочке помогла ее работа: она отвечала за восемь книг, хранившихся в «школьном» бараке втайне от эсэсовцев. Книги для заключенных были не просто воспоминанием о жизни до войны. С помощью романа о Швейке, учебника географии или «Графа Монте-Кристо» Дита переносилась в мир без Гитлера. Вспоминая в Терезине «Волшебную гору», санаторий Томаса Манна она по-детски сравнивает с гетто — ясно, что не в его пользу. В романе Антонио Итурбе есть реально жившие персонажи, от Фредди Хирша до доктора Менгеле, и с самой Дитой автор, конечно, знаком лично. Какая сила заключена в ней, как она смогла выдержать всё то, что выпало на ее долю, и как можно продолжать воевать и убивать после ужасов Второй Мировой — «Хранительница» не дает нам всё объясняющий ответ на эти вопросы, но не позволяет забывать их.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said.
from kr
