Откопал мое интервью с Гришковцом в газете «Студенческий город» (архивы мои архивы) и понял, что Гришковцу тогда было столько же лет, сколько мне сейчас. Мне тогда было 20, и по интервью это видно, но все равно оно мне нравится. Наговорили мы больше, чем влезло на полосу. Через полгода я вручил Гришковцу этот номер на пресс-конференции в «Глобусе»: он меня вспомнил и вписал на их с «Бигудями» концерт в «Рок-Сити». Вот уж правда, «надо не сомневаться, что вот оно, счастливое время».
Откопал мое интервью с Гришковцом в газете «Студенческий город» (архивы мои архивы) и понял, что Гришковцу тогда было столько же лет, сколько мне сейчас. Мне тогда было 20, и по интервью это видно, но все равно оно мне нравится. Наговорили мы больше, чем влезло на полосу. Через полгода я вручил Гришковцу этот номер на пресс-конференции в «Глобусе»: он меня вспомнил и вписал на их с «Бигудями» концерт в «Рок-Сити». Вот уж правда, «надо не сомневаться, что вот оно, счастливое время».
On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." READ MORE
from kr
